Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007
Шрифт:
Оба дела, объединенные в одно «досье», приводят к новым расследованиям. Они фокусируются на одном животрепещущем вопросе: знал ли президент о связи этих двух операций? Как ни странно, такая постановка вопроса была на руку Белому дому. Она отвлекает внимание от раздельного рассмотрения двух частей скандала, где ответственность Рейгана не вызывает никаких сомнений.
Напротив, невозможно доказать такую ответственность за то, что касается связей между этими операциями… Первые симптомы болезни Альцгеймера помогают Рейгану объяснить некоторые провалы памяти. И письменные документы отсутствуют. Несмотря на принятые конгрессом меры в середине 1970-х годов, дело «Иран-контрас» демонстрирует живучесть благовидного предлога и то, как он служит защитным коконом для Белого дома.
Тем
Прокурор Лоуренсе Уэми предъявляет Оливеру Норту и некоторым другим сотрудникам аппарата Совета национальной безопасности, а также четырем офицерам ЦРУ обвинения в нарушении присяги, заговоре и обструкции. ЦРУ, как институт, не причастен, однако расследование нанесло большой ущерб его имиджу. В своем заключении прокурор также подчеркивает, что «объективность, профессионализм и единство Центрального разведывательного управления были скомпрометированы поведением и поступками Кейси».
Но Кейси никогда не объяснит и унесет с собой в могилу детали операции «Иран-контрас». Как пишет его биограф, «ходят слухи о том, что ЦРУ, Совет национальной безопасности или Белый дом постарались удалить часть мозга Кейси, в которой сосредоточены все секреты».
Глава семнадцатая
Конец эпохи
Смерть Билла Кейси осиротила ЦРУ и лишила конгресс того, на ком можно было сфокусировать свое недовольство. «Духовный сын» Кейси — не кто иной, как Роберт Гейтс, его заместитель с весны 1986 года. Рейган представляет его на должность главы ЦРУ, однако непохоже, что конгресс готов поддержать это решение. Гейтса подозревают в причастности к делу «Иран-контрас», и расследования еще не закончены. По собственной инициативе Гейтс решает отступить, и в ожидании своего часа он останется в тени своего будущего патрона.
Но кого? Президентский выбор трех других кандидатов заводит в тупик. Либо по причине противодействия со стороны конгресса, либо из-за нежелания самих кандидатов занять такой пост. Наконец пятый выбор удачный. Им оказался Уильям Вебстер, директор ФБР. Он имел репутацию человека честного, абсолютно беспристрастного и преданного конституции. Вебстер — юрист по образованию и судья по профессии. Это впервые в ЦРУ. «Мы обязаны заверить американский народ, что у него лучшая разведка в мире, — заявляет президент во время представления судьи Вебстера, — и что в ее рядах достойные мужчины и женщины, строго соблюдающие наши законы и уважающие наши традиционные ценности».
Конгрессу сразу понравилась эта идея: появление шерифа на Диком Западе, где ЦРУ пребывает слишком долго. Оно нуждается в правилах поведения, в «приобщении к культуре». Короче, ЦРУ нуждается в радикальных переменах. Вебстер, таким образом, станет своего рода чистильщиком (Mr Propre)ЦРУ и формирования представления о нем, как о вышедшем из-под контроля ведомстве.
Он приводит с собой из ФБР нескольких агентов, образовавших его ближайшее окружение. Под его влиянием в Лэнгли начинают также «размножаться» юристы. Кроме того, один из его первых шагов направлен на укрепление сотрудничества между ЦРУ и ФБР — двумя соперничающими агентствами. С общего согласия с новым директором ФБР он решает, что последний будет поставлен в известность о «всех случаях или обстоятельствах, позволяющих предположить участие действующих или бывших сотрудников ЦРУ в шпионских действиях».
ЦРУ медлит… Не следует выносить сор из избы. К тому же в Лэнгли начинают серьезно подозревать о присутствии в их рядах шпиона. Действительно, Ховард Хант и сведения, которые он мог передать КГБ, не объясняют провала всех операций в странах советского блока.
Взаимопонимание между коллективом ЦРУ и новым директором, изолировавшим себя на седьмом этаже штаб-квартиры, практически отсутствовало. Деятельность Оперативного директората вызывает «отвращение» у этого человека закона. Непонимание велико… Особенно это проявляется, когда Оперативный директорат предлагает похитить террористов «Хесболлах».
Вебстер отказывается дать разрешение на эту операцию, ссылаясь на некоторые аспекты проекта, слишком «противозаконные», по его мнению.
Конгресс тоже способствует тому, чтобы еще «ярче блистала» звезда шерифа, которую Вебстер носит с середины 1970-х годов. Прежде всего, чтобы предотвратить нарушения, подобные делу «Иран-контрас», он создает в ЦРУ пост «генерального инспектора». В большинстве американских гражданских и военных институтов такой пост предусмотрен. В обязанности инспекторов входит контроль над соблюдением законов внутри этих учреждений: выявление финансовых махинаций, жульничества и всех случаев недостойного поведения. Отныне конгресс рассчитывает, что инспектор ЦРУ будет следить за поведением агентства, слишком часто допускающего правонарушения.
Далее конгрессмены усиливают контроль над проведением тайных операций. Белый дом использовал размытость поправки Хьюса — Райана в деле ретроактивного уведомления об операциях по продаже оружия Ирану. Закон о контроле над разведкой препятствует подобной практике: о проведении всех тайных операций отныне следует ставить в известность два контролирующих комитета конгресса за 48 часов до их проведения.
Так было положено начало тому, что часто называют «золотой порой» парламентского контроля над разведкой. Несколько цифр. В 1988 году члены комитетов встретятся более тысячи раз с офицерами ЦРУ для обсуждения текущих программ, распределения бюджета и планируемых программ на предстоящие годы. В этом году будет передано в конгресс свыше четырех тысяч конфиденциальных отчетов, а делегации конгрессменов более ста раз посетят базы ЦРУ за границей. Всё это позволит Гейтсу сказать, что ЦРУ «в настоящее время находится в исключительном положении, непроизвольно равноудаленном от законодательной и исполнительной власти». Потеряв свой статут агентства, находящегося исключительно на службе у Белого дома, ЦРУ становится также более автономным и больше походит на другие бюрократические институты Вашингтона.
Можно было бы подумать, что Лэнгли отреагирует отрицательно на такое новое вмешательство со стороны конгресса. Но это не так. Отношения доверительные и сотрудничество искреннее, потому что офицеры ЦРУ всё более и более рассматривают конгресс как своего рода крестного отца. Они хорошо понимают, что большая часть проблем была результатом противоречивых директив Белого дома. И лучше быть вместе с конгрессом, чем против него, в обстановке, которая начинает меняться.
Угрозы действительно начинают диверсифицироваться. Их тип, как и их природа. Они требуют для их разрешения других подходов, отличных от тех, которые до сих пор применялись против СССР. Это особенно касается терроризма. За несколько месяцев до того, как Кейси покинул Лэнгли, он создал в ЦРУ антитеррористический центр. Он работает по совершенно новому принципу. Прежде всего он выходит за рамки традиционного деления на географические зоны. «Терроризм никогда не ограничивается отдельным сектором или районом, — пишет Дуан Кларидж, его первый директор. — Он эффективен, потому что охватывает всю планету». Деление ответственности по географическим зонам приводит к проблемам юридического характера и проблеме координации, что всегда играет на руку террористам. Другим новшеством, привнесенным антитеррористическим центром, является объединение усилий трех направлений ЦРУ: аналитического, научного и оперативного. Кроме того, хотя сотрудники ЦРУ составляют большинство, представители других агентств подключаются к первому «интегрированному» центру ЦРУ.