Повседневная жизнь населения России в период нацистской оккупации
Шрифт:
На этих постах Борис Базилевский спас многих военнопленных и молодых людей от отправки в Германию.
После освобождения Смоленска дал показания перед советскими комиссиями по расследованию Катынского расстрела, а затем — на Нюрнбергском процессе, свидетельствующие о причастности к расстрелу немцев. Советскими властями не преследовался. Скончался в 1955 году в Новосибирске, где работал профессором Института инженеров геодезии и картографии.
Из газеты «Новый путь»:
Учительская семинария открылась в прошлом году в октябре месяце. Многие встретили это событие недоверием. Какая, казалось бы, могла быть учеба, когда война в самом разгаре, рабочих рук не достаёт, а работы повсюду очень много. И вот они говорили: все равно это не надолго. Проучитесь месяц-два и бросите. Не удастся вам даже окончить учебный год. И, кроме того, вы же сами знаете, какие теперь условия для учебы. В классах холодно, многим учащимся придется помимо занятий в семинарии работать где-нибудь или помогать старшим по дому. Да, условия, действительно, были
Занятия в семинарии были налажены благодаря стараниям директора Бориса Васильевича Базилевского и преподавателей, сумевших привить учащимся любовь к литературе и истории. Еще с самого открытия семинарии все учащиеся были обеспечены хлебными и продовольственными карточками. В середине учебного года наиболее успевающим из семинаристов была выдана стипендия в размере 30–25 марок. Летом семинаристам была предоставлена возможность отдохнуть, отбыв кратковременную трудовую повинность (5–7 дней) по уборке урожая. 1-го сентября начался новый учебный год. В семинарию поступило очень много новых учащихся. Несколько изменился и преподавательский состав. Учащиеся пришли с горячим желанием продолжать занятия с тем, чтобы по окончании семинарии отдать свои силы, знания и способности возрождающейся России и великому русскому народу.
Роль связующего звена между русской и немецкой администрациями в сфере образования играл инспектор школ. В Смоленске на эту должность был назначен С. И. Блинов, который по мере сил старался ревностно проводить в жизнь распоряжения германского отдела пропаганды. Он лично развешивал в школах портреты Гитлера, других вождей Третьего рейха и красно-белые полотнища со свастикой.
Рупором профашистских взглядов в вопросах воспитания молодежи стал журнал «Школа и воспитание», издававшийся в Смоленске профессором Д. П. Сошальским (судя по всему, звание «профессор» он присвоил себе сам, так как до войны являлся рядовым преподавателем латинского языка в одном из московских институтов). [643]
643
Там же. Л. 17.
Из газеты «Новый путь»:
В первых числах мая в Смоленске выходит первый номер педагогического и научно-популярного журнала «Школа и воспитание» под редакцией проф. Д. Сошальского.
Совершенно ясно, что происшедшее прошлой осенью возрождение русской начальной и народной школы делает такое издание весьма своевременным. Журнал ставит себе целью ввести читателя в курс проблем переживаемого момента, которые в гораздо большей степени захватывают педагогов, нежели лиц других профессий; естественно, что для воспитания нового молодого поколения педагогу прежде всего необходимо самому разобраться в этих проблемах. Вместе с тем, журнал предоставляет свои страницы читателям для обсуждения всех вопросов, возникающих в связи со строительством школьного дела. Издатели ставят себе целью сделать журнал действительным отражением жизни новой школы со всеми стоящими на ее пути задачами и трудностями.
Журнал будет выходить раз в два месяца. Он содержит следующие отделы:
Наука — культура — просвещение;
Проблемы преподавания и воспитания;
Жизнь школы;
Письма читателей;
Информация.
Более крупные статьи выпускаемого в свет первого номера посвящены темам: «Ближайшие задачи русской народной школы», «О границах научного познания», «О так называемом литературном чтении», «О советской школе», «Об использовании пришкольных земельных участков «».
При школьных отделах окружных управ создавались методические комиссии из учителей города и села по корректированию программ и пересмотру учебников. Предполагалось, что они будут проводить работу «по очистке программ и учебников от всяческого коммунистического хлама и подбору более ценного материала». [644] Особое внимание обращалось на общественные дисциплины. Объявлялось, что «на уроках обществоведения будет использован материал газет, брошюр, плакатов, из которых учащиеся узнают о прекрасной жизни народов Германии и вскроют ту жидобольшевистскую ложь, которой отравляли учащихся». Жизнь немцев после прихода Гитлера к власти изображалась как «вечный праздник истинно национального духа».
644
ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 32. Л. 7.
Нападение на Советский Союз нацисты объясняли не только тем, что они «не в состоянии были больше терпеть демоническое варварство большевиков» по отношению к своему народу, но и стремлением принести в Россию европейскую культуру. В коллаборационистской прессе об этом писалось так: «Еще не унялось зарево войны, еще продолжается борьба с умирающим большевизмом, а германский народ, его вождь Адольф Гитлер уже позаботились о том, чтобы помочь нам приобщиться к подлинной культуре и современной науке». [645] Под «приобщением к культуре» захватчики понимали усиленное изучение немецкого языка и воспитание в русских детях чувства преклонения «перед великим германским народом, его победоносной армией и его вождем».
645
Там же. Д. 6. Л. 9
Понимая роль народного учителя в воспитании подрастающего поколения, нацисты создали широкую сеть курсов по переподготовке педагогов, где с ними силами как штатных пропагандистов вермахта, так и различных представителей русской коллаборационистской администрации и средств массовой информации проводились специальные теоретические и практические занятия.
В Смоленске осенью 1941 года учителя не допускались к занятиям, не прослушав обязательные лекции: «Строительство германского государства», «Структура немецких школ», «Еврейский вопрос». [646]
646
АУФСБСО. Д. 27 112-С. Л. 14 об.
На педагогических конференциях и курсах переподготовки оккупанты всячески демонстрировали свое уважение к русской интеллигенции. Педагогов бесплатно размещали, кормили, обеспечивали их культурной программой, а также пропагандистской продукцией: плакатами, фашистскими газетами, брошюрами и листовками. [647]
Продолжительность курсов по переподготовке русских учителей составляла от одной недели до месяца. Так, на двухнедельных курсах в Смоленске во второй половине июля 1942 года присутствовали 84 учителя из города и 48 учителей из районов.
647
ГАБО. Ф. 2521. On. 1. Д. 4. Л. 2.
Основной задачей курсов, по замыслу их организаторов, было «сообщение учителям принципиальных установок, касающихся общих вопросов педагогики, в частности, вопроса о воспитании учащихся в духе строгой и разумной дисциплины, об установках методического характера, учитывающих те особые условия, в каких придется вести преподавание в новой школе, создаваемой, по существу, с начала, так как совершенно новыми являются учебные планы и программы новой школы». [648]
648
Новый путь. 1942.13 августа.
Из газеты «Новый путь»:
Смоленск, Кардымово, Красный, Починок, Монастырщина, далее Горки, Витебск — вот места нашей работы на учительских курсах в минувших июле и августе.
Нелегка была задача ввести это учительство, в массе своей не знавшее ничего, кроме большевизма и советчины, в круг новых политических и педагогических проблем, вытекающих из происшедших мировых перемен. Политическим темам был посвящен небольшой курс «Новая Европа под руководством Германии», педагогике — беседы на тему «Общие вопросы школьного дела».
Сущность национал-социализма, опровержение марксизма, проблема расы, еврейский вопрос, Новая Европа, путь России к включению в нее — вот основные пункты наших бесед и лекций.
Опыт этих политических лекций показал, до какой степени учительство жаждет слова истины.
Горячее участие принимало учительство и в беседах по педагогике. В предлагавшихся вопросах обнаружились заветные думы русского учительства.
Лектор излагал строение и дух германской школы; ее цель прежде всего воспитание, выращивание из ребенка человека, который в жизни твердо стоял бы на собственных ногах; физическое воспитание как средство выработать волю, мужество, решимость; дисциплина подчинена порядку, чувство собственного достоинства в учениках, уважение к учителю и старшим вообще, воспитание гражданского духа — вот черты, характеризующие германскую школу.
Два вопроса возбуждают особенно острый интерес учительства: совместное обучение и меры физического воздействия на учеников.
В Германии совместное обучение существует только в высшей школе и, как исключение, в начальных школах тех небольших деревень, которые не могут позволить себе роскоши содержать отдельные школы для мальчиков и девочек Причина та, что в возрасте 16–17 лет мы имеем, с одной стороны, физически вполне, а духовно почти вполне созревшую девушку, с другой же — еще мальчика, находящего и физически, и духовно в переходном периоде. Прилежание и в особенности отношение к известным вопросам биологии у обоих далеко не одинаково. Нежелательным также является соединение обоих в гимнастических упражнениях. Эти аргументы, а также памятный опыт советской школы оказывают содействие, и вопрос о раздельном или совместном обучении споров не вызывает.
Иначе с вопросом о физических наказаниях. В Германии они применяются в самых крайних случаях исключительной дерзости и распущенностиучеников. Хорошему учителю эти наказания и не понадобятся. И всё же?!. Как трудно прийти к ясности в этом вопросе у нас в России, где благодаря полному искажению жизни школы и семьи большевизмом, благодаря демагогически внедрявшейся в среду детей распущенности, то, что в Германии является исключением, у нас представляет почти правило. Механическое следование германскому принципу повлекло бы за собою ежедневные экзекуции в каждой школе. Это несоответствие отлично чувствует наше учительство, и в то же время оно не может сразу отрешиться от давно воспринятого взгляда на телесное наказание. И поэтому в этом вопросе в его среде нет единства. Замечательно, впрочем, что мнения здесь варьировались по районам. Так, в Красном аудитория большинством высказалась против телесного наказания, в Монастырщине почти единогласно за него. Как бы то ни было, обнаруживаемая новым руководством русской школы общая тенденция к повышению авторитета воспитателя приветствуется учительством и после унижений при советском режиме позволяет ему облегченно вздохнуть.
Интересовалось еще учительство, что и понятно в трудный нынешний момент, материальным положением как германских педагогов, так и своим собственным на будущее время. Разумеется, пока длится война, на этот последний счет особенно блестящих перспектив не открывается. Однако с большим удовлетворением, иногда аплодисментами встречалось сообщение о решении германских властей наделить каждую школу участком земли в 10–15 га, который служил бы не только для целей преподавателя естествознания и элементов сельского хозяйства, но и материальной опорой работников школы.
Общее впечатление от этой первой встречи с русским учительством на пороге его новой жизни говорит о том, что оно радостно отворачивается от мрачного советского прошлого, чтобы прочно встать на новые рельсы.