Повседневный гарем с опасными леди-монстрами
Шрифт:
— Пф-ф-ф, кха-кха-кха, — закашлялась Кира. — О чем ты, Рикки?! Какой суд?! Какая ответственность?! Правительство полностью на вашей стороне! Вам не придется ничего доказывать! Я — твой адвокат, охранник и юрист в одном лице! А в моем лице — вся правительственная организация с программой по Обмену! Аха-ха-ха-ха!
Он ржет так громко, что из ванны прибегает завернутая в полотенце Дранька, но, увидев, что все в порядке, мчится обратно, оставляя на линолеуме мокрые следы.
— Нет, Рик, — отсмеявшись, говорит Кирина. — Вам ничего не грозит. Напротив, тебе, как участнику программы обмена, вставшему на защиту Существа в критической ситуации, полагается премия. Тебе ее перечислят в конце месяца вместе с основной платой на содержание Драники. Так что, не унывай и продолжай налаживать с ней отношения.
— А вот и я! — влетает в зал радостная и посвежевшая мышка. — М-м-м, мясо! Как вовремя! Я как раз проголодалась!
— Но я же ничего не сдел… — пытаюсь рассказать Кире все начистоту, но та быстро затыкает мне рот, косясь на мышку. Та ест, не обращая на нас внимания, наслаждаясь вкусом шашлыка.
— Не важно, что именно ты сделал, — бормочет она, делая вид, что просто болтает. — Главное, что ты не сбежал, не растерялся и не понаделал глупостей, которые могли бы привести к непоправимым последствиям. Главное — сумел позвонить мне, а я сразу подняла на уши службу безопасности. Впрочем, Драника сама справилась, правда, Ник?
— М-м-м, ага! Я их быстро покромсала! — улыбнувшись, отвечает та и продолжает хомячить.
— Никто из них не умрет, раны не опасные. Им всем еще предстоит предстать перед судом, — злится Кира. — За групповое преднамеренное покушение на Существо и ее представителя пойдут зону топтать лет на шесть, а то и больше! Или на исправительные работы на Урал асфальт прокладывать! Сволочи! Нет, ну надо же было такое придумать! Им что, заняться больше нечем было?!
Она внезапно успокаивается, хотя на ее лицо наползает нехорошая мстительная ухмылка.
— А помнишь, как тот следователь радовался, когда тащил пацана в машину? — спрашивает она.
— Конечно! — отвечаю я. — Он так улыбался, будто мы ему мешок денег подарили.
— Это потому, что через этого идиота он сможет всю их семейку зацепить! — радуется Кира. — Если не ошибаюсь, отец этого выродка — глава какого-то автомобильного концерна. Официально. А по слухам еще и барыжит наркотой и торгует человеческими девушками. Если раньше ему удавалось выйти сухим из воды благодаря связям и деньгам, то из-за поступка сыночка ему придется очень нелегко!
— Это как же? — простодушно интересуюсь я. — Он может просто отказаться от него, типа: 0 «Он мне не сын, мы живем отдельно!» и так далее?
— О, Рикки! — наклоняется ближе Кира. Вижу, как ее глаза воодушевленно сверкают. — Ты упускаешь из виду одну весьма немаловажную деталь! Ладно, если бы эти гопники напали на обычных людей. Полици пришлось бы разбираться так, как они это всегда делают, а преступники как обычно бы откупились деньгами и связями. Но только не в этот раз! В деле фигурирует Существо!
Она пафосно показывает на Дранику. Та удивленно мычит, пережевывая остатки мяса, но решает не обращать на нас внимания.
— А, значит, дело автоматически переходит в разряд правительственных террористических актов! Его смело можно приравнять к измене Родине! Понимаешь теперь, какой размах?! Да полиция может без ордера ворваться и обыскать любое здание его отца, если просто сочтет это нужным! Например, на основании того, что там его сын заранее готовил покушение! Да, звучит бредово, конечно, но когда (заметь: не «если», а «когда»!) полиция обнаружит в доме его отца наркоту, оружие и прочие незаконные предметы или еще что, то все его семейство пойдет под суд с отягчающими обстоятельствами!
Она переводит дух, и стоит надо мной, запыхавшаяся, но гордая от осознания значимости своей собственной должности и места работы, которому отдает большую часть жизни. При этом ее блузка едва удерживат природные достояния, но ей, похоже, сейчас совсем не до флирта.
— Похоже, тебе пришлось натерпеться от таких людей, — осторожно подмечаю я. — Вон как тебя понесло.
— Пф! — фыркает она. — Прежде чем пойти в разведчики, я отдала восемь лет службе в полиции, Рик! Восемь долбаных лет! Я знаю весь этот гнилой расклад снизу доверху. Мы тратили силы, нервы, время, теряли лучших из нас во время перестрелок или захватов, а ублюдки через неделю выходили под залог на свободу или попросту исчезали из тюрем, смеясь нам в лицо. Потому я и пошла в солдаты, чтобы иметь возможность хотя бы там стрелять в этих…
Она внезапно обрывает разговор, а лицо каменеет. Должно быть, я зацепил нечто давно похороненное в ее памяти. То, что она предпочла засунуть как можно глубже и забыть.
— Мне надо выпить! — говорит она сухим голосом и направляется к бару. — Что у тебя тут есть покрепче, Рик?
— Гавайский ром внизу слева у зеркала, — подаю голос. — Ты это… Прости, я не хотел ворошить прошлое…
— Не бери в голову, дорогой! — усмехается та, зубами выдергивая пробку, словно заправский моряк и принимаясь хлестать дорогущий напиток прямо из горла!
— А-а-а? — нерешительно привстаю, сам себе напоминая того пса из мультика «жил-был пёс».
— Не боись, Рик…Ик!..ки! — ухмыляется Кира. — Я все возмещу. Мы тоже нормально зар-рабатываем. Все же прав-вительственная служба!
— Да черт с ромом! — отмахиваюсь я. — Можешь допивать, там еще есть. Просто в нем же сорок градусов! Ты как? В порядке?
— Да, — простонала та, садясь на диван. — Мне гора-а-адо легче! Рик, ты не против, если я…
Не договорив, она прикрыла глаза, уронив голову на спинку. Я едва успел подхватить бутылку.
— Сдает старушка, — прокомментировала ситуацию Драника, с блаженной улыбкой откидываясь на кресле. — Раньше так быстро не падала. Значит, ей приходится много впахивать на работе и это очень странно…
Она задумывается, а я решаю расспросить.
— Странно?
— Ну да, — пожимает плечами девушка. Я вдруг замечаю на ее кожанке порезы. Не сильные, ткань не прорезана даже наполовину, но выглядит уже не очень. Надо поскорее задуматься о смене одежды. Блин. Хотел расспросить Киру, а она упилась. Может, хоть завтра выловлю ее.