Появляется всадник
Шрифт:
— Нет. Даже если вы говорите правду. Я не могу этого допустить, Нельзя позволить угнездиться здесь Воплотимому.
Его упрямство лишало их последней надежды.
Джерадин вздохнул; но он не колебался.
— Тогда, милорд, — сказал он звонко, — осталось единственное, что вы можете сделать для своих людей. —
Териза поражалась ему — силе его голоса, уверенности, с какой он боролся с проблемой, которая оказалась ей не по зубам. — Эвакуируйте Стернваль. Соберите своих людей. И отправляйтесь сражаться за короля Джойса. Пока еще не поздно.
Это не сработало.
— Эвакуировать
— Ради Морданта, — ответил Джерадин. — Ради мира.
Термиган ничего не ответил, и Джерадин продолжал:
— Орисон в кольце осады. Принц Краген привел против нас армию Аленда — по меньшей мере десять тысяч солдат. Кадуол выступил. Армия верховного короля еще больше — не знаю, долго ли Пердон сможет сдерживать ее. Может быть, в эту самую минуту алендский монарх вынужден заниматься непривычным для него делом—защищать Орисон от Кадуола.
Уверен, тут вы ничем не сможете помочь. Уверен, у вас просто недостаточно людей.
Но вы можете нанести удар непосредственно по Эремису. — Он отпустил руку Теризы, чтобы приблизиться к Термигану и оказаться с лордом лицом к лицу. — Он в заговоре с верховным королем Фесттеном. Но Кадуолу придется сражаться с Орисоном и Алендом. Так что место, где Эремис хранит свои зеркала, осталось без защиты — место, откуда он осуществляет воплощения вроде этого, разрушающего Стернваль. Место, где он, Гилбур и Вагель прячутся, устраивая заговоры и отливая свои зеркала.
Вы можете атаковать там. В провинции Тор. В его доме. В Эсмереле.
В Эсмереле? Териза была удивлена. Что за чушь!
— А как же его братья… отец? — глупо спросила она. Они бы давным—давно предали его. — Он не мог бы использовать Эсмерель.
Джерадин повернулся к ней. Нахмурившись, он сказал:
— У Эремиса нет семьи. Все они погибли пять лет назад. Некоторые из его слуг в Орисоне — люди, служившие еще его отцу. Я слышал, как они говорили об этом.
Значит, это тоже была ложь, всего лишь одна из попыток Эремиса манипулировать ею. Териза стиснула зубы. Внезапно она испытала страстное желание сделать то, что предлагал Джерадин: поскакать в провинцию Тор, в Эсмерель, напасть… и избавиться от этого подлеца. Но Термиган не шелохнулся.
— А это спасет Стернваль? — спросил он Джерадина голосом холодным, словно зимний ветер.
— Наверное нет, — признался Джерадин. — Это займет слишком много времени. Стернваль, вероятно, обречен—разве только произойдет нечто такое, что переменит все к лучшему. Или отвлечет Гилбура или Эремиса, и они перестанут воплощать лаву.
— Тогда я повторюсь, — заскрежетал зубами лорд. — Чего ради?
На этот раз Джерадин ответил просто:
— Может быть, вам удастся спасти короля Джойса.
Термиган обдумал эту мысль. Затем резко сказал:
— Значит, по—вашему, здесь нет ничего, достойного спасения? По—вашему, Джойс не одряхлел, не обессилел? — Он слишком разошелся; куда девались его сдержанность, его нечеловеческое спокойствие? — По—вашему, есть какой—то повод, почему он позволил этим дерьмоедам—Воплотителям расправиться с моей провинцией?
— Да, — тут же ответила Териза, прежде чем печаль лорда и его вспышка окончательно не ввергли ее в прострацию. — Мне самой это не слишком нравится. Мне кажется, этого недостаточно. Но повод есть.
И в нескольких неуклюжих фразах (Термиган смотрел на нее как на прокаженную) она пересказала ему то, что узнала от Мастера Квилона о мотивах короля Джойса.
Лорд поднялся на ноги, едва она успела закончить рассказ, и буркнул:
— Все лишь ради этого? Он повернулся к нам спиной, бросил свое королевство в гнилое болото, позволил Воплотителям творить все, что они хотят, с его людьми—только для того чтобы атаковали Мордант, а не Аленд и Кадуол?
Страстность в его голосе остановила Теризу. Она недоуменно кивнула.
Неожиданно Термиган издал короткий горловой смешок. Свет канделябров отражался в его глазах, словно отблеск лавы.
— Великолепно. Уничтожить друзей, чтобы спасти врагов. Ничего не скажешь — великолепно.
— Но в любом случае он нуждается в помощи, милорд, — пробормотал Джерадин. — Неважно, насколько безумен его план, возможность того, что он знает, что делает—единственное, что нам еще осталось. И вы в силах помочь ему, если нанесете удар по Эремису.
На мгновение лорд застыл, словно в него ударила молния. Затем он внезапно вскинул кулаки и проревел:
— Нет! Он решил принести в жертву Стернваль, не посоветовавшись со мной! Пусть же сам расплачивается за свои соображения!
Покидая комнату, он хлопнул дверью так сильно, что со стены посыпалась штукатурка. Джерадин с беспокойством посмотрел на Теризу.
— Ну, — сказал он наконец, — во всяком случае я не потерял свой талант портить все на свете.
Она подошла к нему и обняла.
— Поживем — увидим, — сухо заметила она. — Если он нас не свяжет и не швырнет в яму с лавой, ты добился от него большего, чем я.
Эти слова заставила его хмыкнуть.
— Ты имеешь в виду, — спросил он, — что если нам удастся пережить это, то я могу рассчитывать на успех?
— Поживем — увидим, — повторила Териза. Она не знала, что еще ему сказать.
Они ждали.
Вскоре слуга принес им горячую воду, Джерадин подпер дверь креслом, и они смогли искупаться. Они выпили вино и поели; затем воспользовались кроватью. Им даже удалось немного поспать.
На следующее утро они ответили на стук в дверь, и в их комнате появился новый слуга: он принес завтрак. После этого их посетил солдат. Коротко, словно у него не было времени на такие пустяки, он спросил Теризу и Джерадина, что им необходимо для путешествия.