Поймай ветер в поле. Удержать ветер
Шрифт:
Наверное, я была излишне прямолинейна, но по-другому не получилось. Но Огюст в очередной раз меня удивил. Он подошел к окну, где за стеклом все лил и лил холодный дождь. Слова, сказанные мужчиной, были резки и неприятны:
— Не думайте, что в попытке вернуть Вас я буду разборчив в средствах. О наших с Вами планах знают все. Как думаете, после вашей выходки изменится ли отношение монархов к семье Белтоничей? Пренебрегать братом императрицы по такому ничтожному поводу это непростительно. Но это еще не все. Пронырливые придворные очень быстро заметят, что между императором и Вашей
Я застыла, пораженная словами Огюста Версальского. А он, после этих жестоких слов поцеловал мне руку и ушел. Но перед тем, как совсем удалиться, мужчина обернулся и с горечью произнёс:
— Ксения, я действительно ошибся, думая, что это были Вы. И Вы …даже не представляете, как мне нужны!
Настроение, которое и без того не было радужным, совсем упало. Я бесцельно бродила по дому, не находя себе места. И, в конце концов, направилась в библиотеку, где с ногами забралась в большое черное кресло, предварительно взяв в руки первую попавшуюся книгу.
Я никак не могла успокоиться после слов, сказанных Огюстом. В том, что его слова имеют под собой основание и угроза реальна, я даже не сомневалась. Можно попросить прощения, поговорить. Или даже попытаться всё объяснить, как это и пытался сделать принц. Но чтобы так упорно цепляться за меня, не отпускать, угрожать — я этого не могу понять… Тем более не понимаю то, каким способом принц решил меня удержать. На что он насчитывает? Как шантажом можно вызвать любовь?!И есть ли она с его стороны, ведь именно этих слов я никогда не слышала от него?
Мысли снова и снова возвращали меня ко вчерашнему дню. В алькове царил полумрак, и принц только после моего прихода добавил свет…
А костюм Сильвии? Я хорошо помню, как еще месяц назад она интересовалась, где именно я буду заказывать свое сари. А также говорила, что тоже не прочь иметь такой же наряд. Но ведь мы такие разные! И по росту, и по фигуре. И я сама слышала смех и шепот Сильвии. Пусть даже если принц зажмурил глаза и в алькове стояла абсолютная тьма, что само по себе абсурдно, то голоса спутать он точно не мог!
Я устала от собственных переживаний, молясь, чтобы разумное решение было найдено. И какое бы оно не было, то пусть провидение сделает так, чтобы на моих любимых родных это никак не отразилось. Я не могла подвести тех, кто был так ко мне добр. Спустя какое-то время послышались голоса. Это проснулись бабушка с дедушкой, вероятно они шли на завтрак, попутно ища меня. Не желая прятаться по углам, я направилась им навстречу, решив, что расскажу все, как
Их голоса раздавались из столовой. А подходя к ее дверям, я услышала громкий разговор, происходящим между ними.
— А почему я вчера не видела Надин? Ты не знаешь, её мужа никуда не отправили по служебным делам? Может быть она вместе с ним поехала? — полюбопытствовала бабуля.
— Её муж совершил служебную халатность. Придал гласности документы, касающиеся императорской семьи, — раздался голос деда. Я не желала подслушивать, а просто замедлила шаг. Сердцем чувствовала, что нужно мне это все услышать.
— И что? — взволнованно спросила бабуля, звякнув ложечкой по фарфоровой тарелке.
— Ну, сведения были не настоль важными, чтобы опорочить имя монарха. Но жизнь в течении года за городом без права выезда без особого разрешения их семье обеспечена.
— Ужасно! И что это за сведения? — произнесла бабуля заговорщицким тоном.
— Милая, ты хочешь, чтобы и нашу семью постигла такая же участь, как и твоей знакомой Надин, — миролюбиво произнёс дед.
— Ты прав, — согласилась бабуля, — все-таки в таких вещах надо быть очень осторожными. Кто-то необдуманно сказал, другие тут же разнесли…
— Донесли, — поправил дед.
— Тем более, — согласилась бабушка. — Алекс, милый. Мы с тобой все не о том говорим. Нам нужно поговорить с девочкой. Ты бы видел в каком она вчера была состоянии! Ксюша вчера была сама не своя! И я рада, что рядом оказался Даниэль Гринвич.
— Да! Ко мне перед самым нашим отъездом подходил принц Огюст, — тут же отозвался дед, — он не вдавался в подробности. Но сказал, что в их ссоре винит только себя.
— Так и признался? Что же, это более чем достойно для королевской особы.
— Мне тоже так показалось.
В этот момент я решила заявить о себе и зашла в столовую.
— Ксюша, девочка моя, ты так бледна! — воскликнула обеспокоенно бабушка. Как ни странно, но следов бурной бессонной ночи на лице герцогини практически не было. Словно она легла спать вовремя, а не под утро.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенный взгляд деда не мог меня не тронуть. — Это все из-за ссоры с Огюстом?
— Да, переживаю немного, — отозвалась я, уже твёрдо зная, что не смогу признаться в том, что на самом деле произошло между мной и принцем. Если кого-то из знакомых деда и бабушки сослали в деревню за разглашение не самых важных сведений о монархе, то что может ждать нас всех за оскорбление монаршей семьи пусть и в лице Огюста? Расправа будет куда как более жестокой.
— Мне доложили, что он был здесь. Вы помирились? — бабуля отложила вилку и уставилась на меня немигающим взглядом.
— Почти, — усмехнулась я. Внезапно меня посетила простая, но гениальная мысль и я ухватилась за неё, как за соломинку. Помолвка-это не свадьба. Я дам принцу ещё один шанс. И если Огюст преступит черту еще раз, то свадьбы не будет.
— Ваша Светлость, — раздался голос дворецкого после того, как герцогская чета покончила с поздним завтраком, — ваша почта.
— Благодарю, — отозвался дед. А спустя какое-то время после прочтения одного из писем, произнес, — дамы, прошу меня извинить.