Пойнтер в гору не пойдет
Шрифт:
Вот откуда лезли экзотические тараканы!!!
Степень опасности места, в которое меня занесло по дурости, прояснилась более чем достаточно. Лезть в здешние шкафы мне что-то решительно расхотелось. Лучше уж прогуляюсь обратно к почтовому сундуку… Все больше вероятность, что выкинет в более-менее знакомые места, а не демоны знают куда. Вообще, бездумно кидаться следом за впавшей в панику светлой эльфью было не лучшей идеей, но теперь поздно сожалеть. Искать ее надо и выбираться обратно, по возможности не забираясь в такие вот узлы схождения невесть каких миров и событий.
Осознав обстановку и приняв решение, действовать
Наплевав на рассыпанную по снегу почту, я вскарабкался на край сундука, заполз внутрь, согнувшись в три погибели, и провалился в очередной полет по ссылке. Надеюсь, гипершкаф отправит меня следом за подопечной. Можно было бы сразу догадаться, что она и носа отсюда не высунет, опасаясь повторить судьбу фоксквиррела!
Теперь при перемещении не только дышать было легче, но и без особого труда получалось разглядеть вокруг некое подобие коридора. Трек перехода оказался словно составлен из бесчисленных внутренних стенок сундука, почти неотличимых друг от друга, но потихоньку становящихся досками какого-то другого шкафа. Менялся размер, число планок, да и цвет.
Новый пункт назначения оказался сделан из широких и плоских дощечек, выкрашенных белой глянцевой краской. Не особенно новых – местами чешуйки краски отстали и облупились, да и блеск давно сделался тусклым и неровным. На высоте моей груди шкаф пересекала толстая круглая палка, на которой болталось несколько вешалок.
По этим приметам мое нынешнее местопребывание представляло собой гардероб, причем детский, если судить по размеру и высоте расположения простенькой цветастой одежды. Что-то частенько меня выносит всякими необычными способами на разные странные детские. Из ме-канской «зоны неисходимости и смутного приема» – в игровые покои моей высокородной, из гипершкафа – сюда:..
По крайней мере, детская, скрывавшаяся за дверцей-жалюзи гардероба, определенно не была темноэльфийской. Белая краска и игривые расцветки не в духе этой ветви Инорожденных, да и размер одежонки, скорее, человеческий.
Осторожно, чтобы не напугать неведомого малыша или малышку, я приоткрыл створку шкафа. Рассохшееся дерево предательски скрипнуло, заставив на миг затаить дыхание. Ничего, обошлось. Продолжая приоткрывать дверцу, я выглянул наружу.
Никого. Во всяком случае, на первый взгляд. Впрочем, никаких знакомых примет тоже – по стилю детская чем-то неуловимо напоминала самые чужеродные части отеля. Отличаясь, конечно, как и у нас небогатое жилье отличается от роскошного постоялого двора, но определенно находясь в рамках того же подхода к реальности, что и там. Тщательная выделка из бросового материала и множество нелепых бессмысленных приспособлений – к примеру, плоские световые панели на торцах каких-то ящиков, одного на столе и еще одного на тумбочке.
Сейчас, впрочем, не светились ни они, ни искровые светильники с металлическими нитями вместо гнилушек в колбах. В помещении царила полутьма, недобро разбавляемая багрово-лилова-тым светом, льющимся из-за штор. Красного в нем было намешано не в пример гуще, чем синего – значительно больше, чем в небе над отелем.
Уже не опасаясь спугнуть обитателя чудной с виду детской, я выбрался из гардероба. Удачно так, под взмах занавески, приподнятой порывом ветра, так что если б кто и находился в комнате, то списал бы скрип и движение дверцы на сквозняк. В случае, если бы не заметил меня самого, что весьма затруднительно. Как когда-то в хрус-т&чьном шаре посреди темноэльфийских покоев, так и здесь я смотрелся довольно дико – в горном рейнджерском комбинезоне, с подсумками на поясе и плечевых ремнях, полными всяческой маготехники, и отчаянно встревоженным выражением на роже. Да еще с тесаком у бедра и офицерским восьмиствольным стрелометом в наплечной кобуре. Как есть анарисский оккупант с тесайрского агитплаката «Защити свою семью!» среди детской мебели и разбросанных игрушек – мячей, плюшевых мишек и каких-то странных цветных тележек без приспособлений для запряжки тягла.
Угадать, какого пола ребенок обитает в этой странной детской, по всем этим вещам никак не удавалось. Если мальчик, то очень уж чувствительный и игривый, насколько можно было судить по обилию мягких игрушек и пестроте тряпок, а если девочка, то, наоборот, слишком задиристая и склонная к опасным играм, наподобие любой темной эльфи. На это указывало количество игрушечных тележек и диковатого вида спортивного инвентаря вроде крикетной биты почему-то круглого сечения.
Озираясь, я старался ухватывать приметы чужого мира, накрепко впечатывая в память стопки книг и тетрадей, разбросанную одежду и поистине бесчисленные плюшевые игрушки, раз за разом напоминавшие о главной цели моих поисков. То есть об Алир…
Стоп! Вон та разлапистая перчатка, вроде бы тоже имеющая отношение к местной разновидности крикета, лежала на стопке учебников, когда я смотрел на нее в прошлый раз!!! А теперь валяется на кровати…
Может, их здесь две? Поспешно я осмотрелся заново, но не обнаружил никакой дублерши порядком истрепанной перчатки со свисающей шнуровкой. Наоборот, еще несколько вещей поменяли свое местоположение, покуда я на них не смотрел. Со стола на ту же кровать сами собой перепрыгнули две толстых тетради в ярких обложках, а плюшевый медведь напротив двери определенно сдвинулся и развернулся носом в угол!
Пока я следил за ним, каждую секунду ожидая предательского броска в мою сторону, одна из тетрадок вновь пропала с кровати. Зато проявился пустой разноцветный пакетик из-под каких-то сластей, в какие их пакуют для рекламы в крупных универлавках. Откуда?!
За всем этим надо было внимательно понаблюдать, по возможности ничего не теряя из виду.
Пятясь, я осторожно отступил в угол, противоположный тому, что занимал медведь. Ему я по-прежнему не доверял.
Через пяток минут стало ясно, что вещи именно исчезают в одном месте и возникают в другом, будто незримый хозяин или хозяйка перекладывает их, на время наделяя своей невидимостью. Сравнение оказалось самой надежной догадкой – так оно, похоже, и было!
По коже у меня невольно прокатился морозец. Получалось, что все это время я был на виду у неведомого ребенка, не имея возможности наблюдать за ним в ответ… Хотя нет, если бы меня видели, жизнь в детской не продолжалась бы столь беззаботно. Стало быть, я в той же степени незрим?
Проверять это, перенося вещи с места на место или пытаясь привлечь к себе внимание иным способом, я не стал. Даже несмотря на то, что обитатель комнаты успел угомониться и больше не устраивал импровизированный полтергейст.