Пойте, струны!
Шрифт:
– Не, это занудно, – покачал я головой, опуская седалище в кресло. – На погребальный гимн похоже… Лучше вот так: эй, чувак, погляди на меня, я правитель, делай как я! Делай, как я!
– Мда, – нуль-шишига мерзко захохотал, отчего у меня закололо внутри головы. – Это ты где, на Гарлеме-13, такие стишата научился сочинять? Споешь подобное, тебя взашей попрут…
И то правда. Попробуем по другому.
– Муза, гнев ты воспой правителя многообильной Хиреи! – возопил я так, что Ерофеич подпрыгнул. – Что страх необорный внушает властителям многих планет!
– Нет, сегодня
Огромная бутыль, извлеченная неведомо откуда, матово блеснула в свете ламп. Хитро смотрели с фирменной наклейки двое бородачей.
Я не стал спрашивать, где он взял бутылку. Ясно ведь, не купил.
А стены для персонажей космического фольклора – не помеха.
Из Большой Метагалактической Энциклопедии:
Перцовка: исключительно дорогой алкогольный напиток. Содержание спирта 40—60%. Изготовляется на прародине-Земле семейным кланом Ладыгро, который бережно хранит секрет напитка. По преданиям, гнать п. начали еще в Дозвездную эру.
А на посадочном поле – суета. А на посадочном поле – толкотня. Больше сотни кораблей, самых разных форм, но все – с кукишами на обшивке. Красными, как кровь, зелеными, словно листва, черными, словно космос…
Моя фига желтая, цвета кожи переболевшего болотной лихорадкой с Сириуса-2. Ничего, сойдет.
Меж кораблей – люди. Точнее – аэды. Бегают, обнимаются, ругаются. Кто-то струны дерет, голос пробуя, кто-то встречу отмечает. Все как обычно. Тоска.
Голова вновь болела. Уговорили мы с нуль-шишигой бутылку. Ой, хорошо посидели! А когда он уходил, странную фразу бросил. «Готов ты проснуться» – сказал, и исчез куда-то. В черную дыру, должно быть. По скорости света горевать.
Пока я над Ерофеичевой загадкой думал, песню сочинить так не успел. Полет закончился.
За иллюминатором – планетка сапфиром на бархате космоса возлежит, а мониторы планетарной обороны толстенные орудия на меня наводят. Так, для порядка.
Хирея.
– Это ты, Орфей, – сказал кто-то скучным, до боли в ушах скрипучим голосом, прерывая воспоминания. – Как здоровьичко?
– Не дождетесь, – повернувшись, я встретился взглядом со старым знакомым. Только головная боль помешала мне узнать его по голосу. Гистольф Тощий, лучший аэд Семи Бронзовых Солнц. Высок, худ, словно дистрофик, нос торчит, ножа острее. И презрение – в каждом жесте, в каждой части тела, даже в растопырке пальцев…
И правильно. Ему есть, чем гордиться. Не то, что мне.
А пахнет от него – духами. Сильно. Как от девки продажной.
Противно!
– Привет, Гистольф, – говорю. – И ты тут?
– Все тут, – махнул он рукой. – Все лучшие. Так что тебе ничего не светит.
– Это мы посмотрим! – отвечаю, а сам чувствую – злиться начинаю.
– Многопочтенные аэды! – голос прогремел над посадочным полем, сильный, хорошо поставленный. Давая мне миг справиться со злостью. – Через час вас ждут в Изумрудном Дворце для проведения жеребьевки…
– Ну
Из Большой Метагалактической Энциклопедии:
Тенебола: иначе – праздник Тысячи Звезд. Проводится на Канопусе-8. Включает большой спортивный фестиваль, состязания аэдов. Посвящен божествам – покровителям Галактики.
Да, уел меня Тощий. По делу. Плохо тогда получилось, ой плохо…
Песню я сочинил, а как петь начал – слова забыл. Начисто. Тухлыми яйцами птицы Рух закидали. А уж они воняют! Позорище!
Ладно, чего теперь переживать. Поздно.
А мы уже во дворце, в Изумрудном Дворце, точнее. Все здесь зеленое, от пола до потолка. Для глаз приятно. Но голова болеть даже больше стала. Странно.
У каждой двери – стража. Почетная. Рожи – красные и широкие, как подносы, плечи – впору великанам. Сами – в панцирях золоченых, на поясе – мечи в серебряных ножнах. Да не лазерные, обычные.
Пусть по космосу летаем, Галактику от края до края прошли – старину все равно чтить надо. Вот мы, аэды, кто с лирой, кто с гитарой, кто с бализетом. И ничего. Прекрасно звучим!
Для жеребьевки принесли здоровенный котел. Высыпали в него сто семнадцать стальных пластинок с номерами. Подходи – выбирай. Пробуй удачу певца.
Вот и мой черед.
Рука скрывается в утробе котла, словно в брюхе беззубой исполинской жабы. Пахнет медью, чуть кисло.
Жребий ткнулся в ладонь слепым кутенком. Ну что, посмотрим?
– Сто семнадцать, – объявляю, а сам глазам не верю. Последний – ничего себе! Последнего точно запомнят, и о его успехе (или провале?) будет помнить каждый. Да, вот повезло! Другой бы радовался, а мне плакать впору.
– Многопочтенные аэды! – а это глашатай. Высок, собой красив, в багряных одеждах. И голосище – ого-го! – С завтрашнего утра вы будете чествовать Его Мощь и Красоту хвалебными песнями. Кто победит – получит награду, кто оскорбит сиятельный слух – будет брошен прожорам…
Ну и титул у местного правителя. Дурацкий! Или это только мне так кажется?
Из Большой Метагалактической Энциклопедии:
Прожора: хищный зверь, обитает на Хирее. Семейство – двоякожрущие, род – проглоты. Имеет две пасти по разным концам тела, которые одновременно служат отверстиями для выброса фекалий. Отличается толстой шкурой и крупными размерами. Его мясо и яйца считаются деликатесами. Служит объектом приручения.
А правитель-то местный плюгав и мелок.
Даже отсюда, с дальнего конца зала видно. Сидит на троне, Его Мощь и Красота, пыжится. Трон большой, красивый, из черненого золота. А принц – малоросл да толст. Прямо планетка на ножках. Ходит, наверное, смешно. Жаль, я этого не видел.