Поющая в башне

Глава 1

Хромированные двери бесшумно сошлись, скрыв Варю с мамой от посторонних глаз, и девушка, наконец, смогла подтянуть сползающий корсаж. Колючие стразы натирали под мышкой.

 - Мам, у меня же все вывалится! Дай

 - Ничего не вывалится! Нечего было вчера пихать в себя бутерброды.

 - Я же только один…

 - Бестолочь! Сегодня два часа в тренажерке!

 - Прямо после выступления?

 - Надо будет, ночью встанешь на дорожку! – мать расправила на Варе складки: платье стягивало сверху и морщило на бедрах. – И убери волосы назад. Давно пора подстричься. Или ты собралась заплести косу, сбросить в окно и ждать принца?

Стерильный лифт мягко поднимал их к высотам одной их зеркальных башен Москва-Сити. Варя ненавидела этот район. Словно в излучине реки выросли из-под земли гигантские сталагмиты.

 - Соберись и подними подол. Аккуратнее! Боже, ты хоть что-то можешь сделать нормально?

Тяжелый подол густого фиолетового цвета тоннами рюшей напоминал о бразильском карнавале. Еще и серебристый корсаж без лямок… Неужели ей вечно придется носить то, что велят? Она шагнула в пустынный холл с прозрачными стенами и невольно поежилась. Где-то далеко под ней простирался серый снующий город; кряжистые сталинские дома, не мигая, смотрели сотнями желтых глаз.

 - Да иди уже, сколько можно пялиться в окна, как лимита! – мать подтолкнула ее в спину.

Варя моргнула и подошла к входу в банкетный зал. Юбилей олигарха Газиева. О его наклонностях ходили слухи. Ничего конкретного, но ей хватило этого за глаза. И будь ее воля, она бы на пушечный выстрел к нему не подошла. Но мама и продюсер, - два в одном, - уже решила все сама.

 Любезная девушка в безупречном костюме отвела их в гримерку. Там суетились, колдовали кисточками визажисты, лак для волос висел густым туманом. Варя закашлялась, во рту остался гадливый привкус.

 - Идиоты, кто делает прическу в такой толкотне? Радуйся, что мы уже были в салоне, – самодовольно шепнула мать.

Шелупонь на разогрев, а в их числе и Варю, согнали сюда. Отдельные комнатки с фруктами и шампанским по райдеру полагались звездам, что, впрочем, не мешало персонам помельче задирать нос, окружать себя антрепренерами и стилистами.

Она забралась подальше в угол, чтобы в этой сутолоке не растоптали подол. Опять в задумчивости уселась на собственные волосы. Хотела ведь сделать высокую прическу, но мама сказала, что у блондинок пучок смотрится старомодной кучей.

Пока родительница ускакала что-то вынюхивать по кулуарам, Варя наблюдала, как какой-то девушке сооружают на голове замысловатую конструкцию. Пальцы мастера порхали в завитушках, мелькали щипцы и шипели баллончики. Из зала доносился гомон голосов.

 - Готовность пятнадцать минут, юбиляр подъехал, - организатор распахнул дверь и пробежал глазами по бурлящей мешанине страз, лифчиков и подсвеченных зеркал. – Идем строго по списку.

 - Подождите, - к нему протиснулась Варина мама. – Переместите нас на два номера попозже.

 - А Вы кто у меня?

 - Вот, - она ткнула пальцем в список, приклеенный к стене, - вторые.

 - Ладно, пойдете четвертыми. Внимание! Синельникова, Вы сразу после Jimmy’s Band!

Он хлопнул дверью, оставив осиное гнездо гудеть.

 - Но у меня еще не готов мейкап! – Синельниковой оказалась пластичная загорелая красавица за третьим столиком.

 - Ничего, - мама прошла мимо нее. – Вы и так чудесно выглядите.

 - Но мой стилист!..

 - Вам совершенно не нужен. Какие выразительные глаза! Варя, ты видела? Где Вы берете такие накладные ресницы? Это французские?

 - Нет, мои натуральные, - певица пригнулась поближе к трюмо, поворачивая лицо то так, то эдак, чтобы лучше разглядеть предмет похвалы.

 - Да ладно! Фантастика! Я так и вижу Вас на обложке Vogue…

Крючок лести уже прочно застрял в Синельниковой. Она залипла, любуясь отражением и представляя свое фото в журнале. Для верности даже сделала пару селфи на фоне остальных посредственностей.

Лесть – профессиональное оружие продюсеров. В шоу-бизнесе на кнопку больного тщеславия можно было нажимать, сколько угодно: срабатывало всегда. Наверное, тешить чужое самолюбие время от времени утомляло маму, поэтому на Варе она позволяла себе расслабиться.

– Повернись ко мне спиной, живо!
– яростно зашипела она.
– Сколько раз тебе сказано не сутулиться... Откинь голову назад... Да нет же, выпусти волосы... Все надо разжевывать!

– Зачем? Мы ведь уже были в салоне.

– Не умничай. Есть резинка?

– Вот, только черная.

– Сойдет, - мама разделила Варину гриву на три части и принялась плести.

– Коса?
– Варя ощупала затылок.
– Ты же сама хотела прямые...

– Кому говорят: не умничай!
– мама нагнулась к ее уху.
– Я слышала, Газиев любит все натуральное. Невинных овечек. Где салфетки? Сотри помаду. Сегодня красного цвета не надо. Прозрачного блеска хватит. Лицо бледновато, но по идее как раз должно подойти.

– Ну, мам! Какая разница, что он любит?

– Думай, Варя, думай! Ильдар Газиев возглавляет совет директоров «Вавилона», а это крупнейшая строительная компания! Сити, элитные жилые кварталы... Там крутятся миллиарды!

– Кто называет строительную компанию в честь Вавилонской башни? Разве это не плохая примета, как минимум?

– Тебя правда именно это сейчас волнует? Дуреха! Единственный шанс, и я не позволю тебе его бездарно профукать, - мать отстранилась, чтобы оглядеть свое творение.
– Вот, гораздо лучше. Скоро за тобой придут.