Поющие в клоповнике

Гончарова Галина Дмитриевна

А корону мне все-таки пришлось протаскать целый час. Тёрн подсунул мне ее на одном из приемов — и я прокляла все и вся. Эта гадость сползала то на нос, то на ухо, пыталась меня оцарапать и выдрала клок волос. Как он сам-то ее носит!? Жуть! Хотя некоторой компенсацией послужили одурелые глаза элваров, которые видели меня в древней короне. Но протестов никто не заявлял. На народных героев опасно бочки катить.

Две недели прошли, как два дня. Я отдохнула, отоспалась, отъелась, объелась конфет, которые Тёрн подсовывал мне по две

коробки на день, и была полностью готова к труду и обороне. Побольше б таких каникул.

Драконы с триумфом вернулись домой. Эдельвейс признался директору Универа, что его шантажировали. Стоило ему рассказать кому-нибудь о сыне — и Шиповника убили бы в тот же час. Он и молчал, как рыба об лед. Ругать дракона никто не стал. Ребенок — это святое. Кстати о детях…

Лилия с Шиповником все же зачали ребенка. Узнав об этом, они посоветовались — и решили жить вместе в отдельной от семейств пещере. Лилия должна через три месяца отложить яйцо. Меня просили присутствовать и на процессе кладки — и при вылуплении малыша. Я с радостью согласилась. А пока Лаванда отбирает в своей сокровищнице подходящие игрушки для начала новой коллекции молодой семьи.

Дайра тоже отправили в Элварион на это время. Но теперь это уже не тот жизнерадостный болван, который таскал лилии со дна пруда. Смерть Азэлли гнетет его, как кирпич на плечах. И директор обещает отправить его на каникулы в тот клан, откуда произошла наша вампирша. Может быть, это поможет ему стать прежним.

Зелья, которые я утащила из лаборатории Лакнета, так и остались у меня. Если бы Директор спросил, я отдала бы их. Но ведь мне никто и ни о чем не говорил. А я что — должна на глаза лезть? Тёрн утверждает, что это не оправдание, но моя совесть молчит — и элвар тоже никому ничего не скажет. Я провела тщательный анализ — и теперь могу изготовить то же, что и Лакнет. Проблема только в побочных явлениях большинства склянок. Например, "сила сильных" на десять часов увеличит твои силы в двести раз, но зато потом ты не сможешь даже ложку поднять — примерно двести дней. И все остальное с таким же подвохом. Но как интересно будет все это совершенствовать…

Я вернулась в Универ и шла по коридору, когда меня обогнала знакомая долговязая фигура. Эйнар!

— Здравствуйте, — вежливо сказала я.

— Здравствуйте, — аспирант разрогатился поперек прохода так, что пройти можно было только сквозь него. Я бы прошла, но драться просто не хотелось. Не то настроение.

— Я слышал, вы опять прославились, Ёлочка?

— Да, я тоже что-то такое слышала.

— Ну, не скромничайте! Графиня Элвариона, подруга (у него это прозвучало как "подстилка") двух королей… Конечно, вы наша знаменитость.

Я моментально представила себя — в музее. Стоит мое чучело, мухами засиженное, а смотритель подводит к нему студентов и объясняет:

— А это одна из наших достопримечательностей. Сама Ёлка.

— А чем она достопримечательна? — спрашивают студенты.

— Графиня Элвариона, подруга двух королей…

— А достопримечательна-то она чем?

— Зверским убийством одного аспиранта…

Студенты идут дальше, но кое-кто задерживается и пытается отломать у меня пару пальцев на сувениры. Гады! Никакого уважения к знаменитостям!

— …Ёлочка?

Я поняла, что пропустила что-то важное и помотала головой.

— Простите. Можно еще раз и по-русски?

— Все шутите? Очаровательная манера! Так вот, я хотел пригласить вас сегодня на ужин. Нам нужно обсудить ваши предстоящие экзамены по теории магического стихосложения.

— Так до экзаменов еще целый год!

— А некоторые вещи надо обсуждать заранее. Чтобы потом не было мучительно больно…

И этот мерзавец с намеком провел пальцем по моей руке.

Сперва мне захотелось просто двинуть его так, чтобы на свидания он не ходил, а ездил. В инвалидной коляске. Но, подумав, я широко улыбнулась.

— Вы, конечно, слышали, что директор обещал наградить меня за вклад в развитие науки? Так вот, я не считаю нужным обсуждать мои экзамены именно с вами. Потому что буду сдавать их директору. Лично! Он с удовольствием окажет мне эту маленькую услугу!

— Так вы отказываетесь?

— Именно!

Какой догадливый!

— Учтите, так просто у вас это не пройдет!

И невежливый… Обычно начинают угрожать чуть позже. Когда уговоры уже точно не подействуют.

— А кто сказал, что это было просто? Поверьте, свой титул я не за красивые… места получила.

— Это мы еще посмотрим! Я вам даю время до вечера.

— Ну-ну, — протянула я. — Вы сами отойдете, или я сквозь вас пройду?

В голубых глазах сверкнула ярость, но аспирант посторонился и дал мне дорогу. Причем посторонился так, что пройти можно было, только облокотившись об его вовсе не мускулистую грудь. Наверное, он хотел меня полапать. Наивный…

Я прошла вплотную, растоптав все его надежды. Каблуками по его ногам! И прибавила скорость. До ужина, значит? Мало ему навоза, значит?

Прекрасно! Я уже говорила, что экспериментирую с зельями Шената и Лакнета? Взрывчатка, усилитель, зелье для выращивания рогов….. Козлы должны ходить с рогами. Это точно. А кто у нас сегодня дежурит в столовке?

— Лорри!!!

Релиз Книжного трекера

Попаданцы, вселенцы, засланцы

Автор Vakloch

Райно — обращение к высокородному человеку в Азермоне. Райна — к женщине. Рани — к девушке. К простонародью — вайто, вайта и вати, соответственно. (прим. авт.)