Поющие в клоповнике
Шрифт:
Но не тут-то было. Руки, вне зависимости от Деркаана, описали круг и вернулись на прежнее место. Я распихивала толпу, приближаясь к друзьям.
— Последняя проверка! — предложила я. И, выхватив у Терна свою веревочку, еще раз стегнула Деркаана. Тот даже не вздрогнул. Опять только одежда порвалась.
— Кожа зомби обладает необыкновенной прочностью! — проорала я на весь дворец. И хлестнула по колонне. И колонна, за которой можно было спрятать троих меня, повалилась на пол, придавив кого-то по дороге. Теперь мне поверили все.
— Зомби!!! — заорал кто-то. И толпа придворных бросилась к выходу, топча друг друга.
— СТОЯТЬ!!! — заорал Терн так, что задрожали стены, а у меня заложило
Придворные останавливались. Еще пара минут — и все было бы кончено, но тут Деркаан начал действовать. Я не знаю, что именно, какое слово стало толчком к тому, что произошло, но он размахнулся мечом. Терн рванул меня за руку и отскочил в сторону. Кан отбил меч Деркаана своим, но в другой руке у зомби оказался кинжал, который он в ту же минуту метнул в принцессу. И она, понадеявшись, что все закончилось, не успела уклониться. Лезвие с тупым хрустом вошло в грудь маленькой принцессы. Анна медленно осела на пол, и я поняла — это уже не вылечишь. Это смертельно. И не будет больше принцессы-оборотня. Огненная жгучая волна поднялась внутри меня, затопила жалостью к девчонке, которая столько просидела в башне, не видя в жизни ничего хорошего. Девчонке, которая отчаянно ждала помощи, и которую так жестоко убили, дав ей только дотронуться до свободы. И я, в порыве боли и сочувствия, оказалась способна на такое, что не смог бы повторить никто из учителей. Я только раз видела конспекты по развоплощению зомби и ни разу не пыталась подставить в заклинание тот клятый коэффициент, но сейчас… Сейчас я могла бы поднять горы и обрушить их на Элварион. Заклинание вырвалось наружу огненной волной. Деркаана вмяло в пол, сплющило, и он начал медленно таять, как снег под солнцем. И я была уверена — ЭТОГО конкретного зомби теперь не воскресят все маги планеты. Но и мне это обошлось дорого. Уже до этого я растратила много СИЛЫ. А сейчас, не задумываясь, тратила последний резерв. Если я не смогу восстановить его сама, то я попросту умру. Меня накрыла серая пелена боли. Я видела себя и всех кто в зале откуда-то сверху. Вот Терн подхватывает меня на руки, рядом с ним неловко топчется Кан. Вот Дейл, который сидит возле мертвой сестры и по лицу его катятся слезы. Придворные жмутся по углам, не смея подойти. А я сама? Где я!?
— Ты в беспамятстве. Очень близко к смертной грани, — прозвенел за спиной знакомый голосок.
Я огляделась вокруг. Анна? Да, рядом со мной в воздухе стояла Анна. Живая и здоровая.
— Тебя же убили? — вырвалось у меня.
— Убили. А ты на грани смерти, — легко согласилась она. — И я благодарна тебе.
— За что? Я не смогла уберечь тебя!
— Ты пыталась. И это — она кивнула на происходящее внизу, — это не твоя вина. Я благодарю тебя за свершенную месть. Я отомщена. И я умерла свободной, а это многое значит для оборотней.
Рядом с ней, прямо в воздухе появилась дверь. Простая такая, деревянная, красноватого цвета. Глаза Анны вспыхнули радостью.
— Мне пора. Прощай, Ёлка.
— Прощай Анна.
В следующий миг я рухнула вниз, и уже влетая в свое тело, увидела, как Анна с радостным лицом распахивает дверь. Я еще успела краем глаза увидеть за ней два силуэта — мужской и женский. И тут же на меня навалилась чудовищная, невыносимая боль. Надо было ввести себя в транс, чтобы не мешать магическому эфиру, восстанавливать мое тело. Но это усилие оказалось просто непомерным. Я дернулась и потеряла сознание, проваливаясь в глубокую черноту не-жизни.
Я лежала на чем-то очень мягком. Открывать глаза не хотелось, думать о чем-то — тем более. Лежать так и лежать. Сплошное удовольствие.
— Ёлка, открой глаза! — послышался чей-то строгий голос. — Я знаю, что ты пришла в себя!
— Я тоже это знаю.
Неужели это мой голос? Котенок — и тот пищит громче. Я с трудом подняла трехтонные веки. Рядом со мной на кровати сидел Кан. Родной и знакомый Кан. И наверняка живой!
— Ну и заставила ты нас поволноваться! Уши тебе мало надрать, паршивка ты этакая!
— Что со мной было?
— Ты знаешь, что ты тут уже двенадцатый день бревном лежишь?
— КАКОЙ?!
— Такой! Двенадцать дней, как труп. Напоить тебя — и то не удалось. Мы уж и не верили, что ты выкарабкаешься.
— А кто верил?
— Этот твой элвар. Он сюда каждый день заходил. Присушила?
— Еще чего не хватало. Мы просто друзья! А воды нет?
Кан поднес к моему лицу маленький чайничек. В рот мне полилась струйка холодной воды. Какое удовольствие! Я пила и пила, пока не почувствовала, что сейчас лопну.
— Довольно.
— Ну что, очнулась спящая принцесса? — раздался от двери веселый голос.
На пороге стоял вполне живой и здоровый Терн. Темно-фиолетовые, почти черные глаза поблескивали смешинками.
— Так-то лучше будет. А то перепугала тут всех. Дейл чуть последние волосы у себя на голове с горя не выдрал! Не нужен мне, кричит, престол, если и Ёлка и Анна погибли. Отправлюсь за ними, прощение буду вымаливать.
— Трепло, — внятно произнесла я.
Терн перестал молоть чепуху и опустился на колени рядом с кроватью.
— Ну и что, что трепло. Ёлка, знала бы ты, как я за тебя переволновался! Я чуть с ума не сошел за эти дни! Больше так не делай, хорошо?
— Обещаю, — согласилась я. — Только расскажи, что там произошло!
— Там и рассказывать нечего. Когда ты упала, все просто ошалели. Короля нет, принц в полной прострации, принцесса скончалась. А посреди зала стоит элвар с полутрупом на руках, и требует сей же час лекаря. Потом появились трое твоих приятелей. Лерг, Лютик, Клейн. Они сразу отправились за тобой, по следу заклинания. И успели в самый нужный момент. Мы начали наводить порядок. Зомби смели в пакетик и выкинули, тебя оттащили сюда и оставили под присмотром Лютика. Следом за ними начали появляться и остальные маги с элварами. Но битвы не было. Нам удалось кое-как привести Дейла в чувство, он объявил, что он-де законный король, и войну прекращает, потому что развязал ее злой брат-зомби, на потеху злым силам. Это устроило абсолютно всех. Воевать с элварами — не сахар ложкой трескать. Анну похоронили по обычаю оборотней, сожжением на костре из тридцати трех деревьев, и ее пепел уже отправился со всем почетом в королевскую усыпальницу.
— Хорошо. Как у вас дела?
— Что — как? Ломать — не строить. Эти паршивцы такого наворотили, что вовек не разберешься! Но к счастью, у элваров не один век.
— Где эта паршивка? — раздался от двери грозный голос. — Она жива!? Я ей сейчас шею сверну!
— Привет, Дейл, — улыбнулась я.
— Привет, — проворчал он. — Ты что творишь, несносная девчонка!? Я чуть сам не умер, когда увидел тебя в таком состоянии!
— Неужели тебе не объяснили, что я просто была в трансе?
— Объяснили. Но проверить это было нельзя. И потом, никто не знал, увенчается ли этот транс успехом, или ты просто умрешь?
— Не дождешься!
— Погоди, как только ты поправишься, я тебе уши надеру!
— Встань в очередь! — тут же осадил его Кан. — Я первый!
— Всем вам, пионерам! Идите, кого-нибудь еще подергайте за уши! — предложила я.
— Это что еще за сборище!?
В дверях, опираясь на неизменный посох (готова спорить на что угодно, он не для пользы, а для выпендрежа!) стоял директор Универа.