Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть 3
Шрифт:
– До моего появления Элемир был лучшим в Академии. Разумеется, я не вызвал у него тёплых чувств. Он испытывал моё терпение довольно долго, пока однажды во время боевой практики я не приложил его ментальным "тараном". Невольно, кстати - это было первое проявление Древней крови. Тогда-то Элемир и понял, что первенства не вернуть, но смириться не пожелал. В общем, он хотел избавиться от соперника, но от его ненависти пострадали другие.
Брат помолчал и добавил:
– Во всех своих бедах Элемир винил меня. Даже в том, что терпение
Я смотрел на затаившийся во тьме город. Час Когтя! Назвали бы уж Часом Беззакония: по крайней мере честно.
– Слушай, а ты действительно оставил жизнь его напарнику?
– уже совсем другим тоном спросил Гил.
Как же быстро он умеет переключаться: будто страницы книги перелистывает!
– Оставил, а что?
– Да ничего, - пожал плечами Гил.
– Просто это не очень похоже на Охотника.
– Отступник сказал то же самое.
– Ты узнал его имя?
– Не вижу смысла, Гил. У Отступников не бывает имён: набор звуков, не более.
– Допустим. И всё же почему ты оставил ему жизнь, Дель? Этот парень не играл, а дрался всерьёз, то есть делал всё, чтобы забрать твою жизнь.
– Видишь ли, Гил, я ведь там тоже не шутил. Забрать чужую жизнь, не отдав своей - это одно, но жажда убивать, как у твоего Элемира - совсем другое. Напарник много старше его и прожил Отступником дольше, но всё же сумел сохранить остатки Первородства. Правда, такое существование вряд ли можно назвать жизнью. Я вернул ему надежду, не более. Если придётся - заберу не задумываясь.
– Его имя Ноллион, Дель. Вернее, так его звали, когда он был Перворождённым, - задумчиво сказал брат.
Когда снизу раздался шум, Тара среагировала мгновенно. Гил еле успел перехватить её возле двери, иначе наша девушка первой оказалась бы на лестнице. Впрочем, её всё равно было не удержать, поэтому я бросил брату:
– Присмотри за ней!
И ребятам:
– Тин со мной, Ролли на Связи - прикроешь Зарти. Выходим!
Мы рванули к лестнице. Коридор был пуст: кроме нас, никто из постояльцев не рискнул даже приоткрыть двери, не то что выйти из комнаты. Час Когтя! Гил с Тарой остановились на верхних ступеньках, причём для этого брату пришлось схватить её за руку, а мы с Тином бесшумно спустились вниз. Не скажу, что в зале царил разгром - так, лёгкий беспорядок: столы сдвинуты к стенам, лавки и несколько тяжёлых стульев опрокинуты. Тангары стояли напротив двери, держа в руках кан'чеки. Рядом с ними с топорами наперевес застыли засидевшиеся за разговорами постояльцы да поздние посетители. Среди них были и хозяева: трактирщик, уже в ночном колпаке, и его сыновья, даже не успевшие снять фартуки.
На пороге замерли пятеро гоблинов: чёрные гривы, синеватая кожа, горящие глаза. Они стояли чуть пригнувшись, обнажив кривые клинки, взгляды зорко ощупывали зал. Идущие-во-Тьме, подручные Тёмной Гильдии! Таких я ещё не встречал. Поверх тонких облегающих курток бойцов поблёскивал доспех - синеватая "чешуя" из мелких пластин. Рукава кольчужной рубахи были короткие - до локтя, ниже руки защищали наручи. Верхнюю безрукавку из толстой кожи стягивал широкий пояс, кожаные пластины на плечах нашивались внахлёст - наподобие крыльев. Узкие штаны были заправлены в высокие сапоги, набедренники закреплены ремнями. Сапоги тоже оказались необычными: с широким скошенным каблуком и небольшим раструбом - в такой войдёт целая обойма ножей. Идущие-во-Тьме обычно охотились стаей, одиночки среди них встречались редко. И всё же пятеро - это многовато.
А вот и предмет охоты, вернее, её Цель: тело, распростёртое на полу возле лестницы. Впрочем, я поторопился: лежащий был ещё жив, несмотря на торчащую в груди рукоятку. Удивительно, но жертвой Охотников оказался их соплеменник! Я кивнул на него Тину. Дафар опустился на колено, коснулся шеи раненого, провёл рукой вдоль тела и покачал головой: не жилец. Это было ясно с самого начала: кожа парня уже приобрела сероватый оттенок, дыхание было прерывистым и хриплым, на губах пузырилась кровь. Если не трогать нож, несчастный сколько-то ещё протянет, в противном случае - мгновенная смерть.
Гоблин, стоявший чуть впереди остальных, заинтересовал меня особо. Края его острых ушей украшали несколько мелких золотых колец, в то время как у других были серебряные и числом поменьше: от одного до трёх. Знаки различия? Почувствовав мой взгляд, командир улыбнулся, обнажив мелкие клыки, и чуть заметно кивнул. Элутар, на мне что, написано "Охотник"?! Гоблин перевёл взгляд на гномов и продолжил прерванные нашим появлением переговоры:
– Я не чиню обиды подгорному народу, уважаемые. Я просто хочу забрать тело.
Дангор покачал головой:
– Мнится мне, "тело" этого не хочет, воин.
Гоблин усмехнулся.
– Час Когтя, Мастер! Я в своём праве, и ты это знаешь. Просто сделай шаг в сторону.
– Экий ты быстрый, уважаемый!
– вступил в разговор трактирщик.
– Закон-то, он и нам ведом, не первый круг чай в Копях живём! Право Охоты и Час Когтя там, за дверью остались, а тут, в моём дому - мой час и моё право! Парень-то ваш именем Трайна защиты просил, а в таком разе отказать никак не возможно. Коль умрёт - знать, судьба его такая, выживет - тогда лови его сызнова: никто праву твоему честному препятствовать не станет.
Гоблины переглянулись, глаза командира опасно сверкнули: их вынуждали отказаться от загнанной и почти затравленной добычи. Но и драться с гномами на их территории - тоже не выход, тем более что право самого Охотника действительно выглядело сомнительно.
– Ну, как знаешь, хозяин. Только помни: выгода не дороже жизни, - процедил гоблин сквозь зубы.
– А ты меня не пугай, - хохотнул гном.
– Нет для меня в сём деле выгоды - так, маета одна. Упустил ты ныне добычу, Охотник, уж не обессудь!