Позднорожденные. Том 4

Шельм Екатерина

– Синай! – Лейн поднялся. – Прошу прощения, господа, нам придется прерваться. Извините. Это срочно.

Люди вылупились на Синая как на корову, ходящую на двух ногах. Вполне возможно, он был первым эльфом, которого они увидели, ведь все оставшиеся в городе эльфы предпочитали не выходить на улицу без крайней нужды.

– О-офигеть! – выдохнула молодая женщина. Синай краем глаза заметил обрезанные по плечи волосы. Отвратительно! Словно муж! И что этим смертным неймется отрезать собственную красоту и почет?

– Прошу вас, подождите меня снаружи. –

настойчиво сказал Лейн, обошел стол и стал буквально выталкивать своих гостей из кабинета.

– А, да.

– Окей, без проблем. – заговорили все, потянулись к выходу.

– Офигеть! Ты видел? Вот этот шкаф! – услышал Синай шепот.

– А уши! Уши видел?

– А косу? До задницы почти!

– И меч у него! Я думала это шутка! Они реально их носят до сих пор, умора!

Лейн закрыл за галдящим выводком людских отбросов дверь.

– Прошу прощения. Я ждал вас в полдень не раньше.

– Не тебе распоряжаться моим временем, смертный. Говори что хотел. – отрезал Синай.

– Присесть не хотите? – спросил Лейн, тут же сам себе улыбнулся. – Конечно, не хотите.

Он обошел стол и сел за него.

– Синай, я не знаю к кому точно обратиться, поэтому позвал вас. Из официальных властей в городе никого не осталось. Обычно такие вопросы я решал с Кайране Эльтаном, но… Он сейчас недоступен. – сказал Лейн скованно. Что там консулы наплели своим шавкам Синай не знал и не собирался узнавать. Скорее всего Лейн знал, что Первый из сынов пал.

– Шахране тоже не в городе, Владыки, как всегда, отсутствуют и из перстов Кайране никого не осталось. Я… в растерянности. С кем мне вести диалог? Подскажите. Я должен с кем-то решать текущие вопросы.

– Можешь говорить со мной. Я старший эльф в Сиршаллене теперь.

– Хорошо. Значит, я по адресу. Завтра в город прилетит консул Реджан. – сказал Лейн. – Он хотел видеть того, кто сможет вести с ним разговор. У него какое-то дело.

«Я знаю какое у него дело», – подумал Синай и почувствовал легкий холод в кончиках пальцев. Надо же… Все еще мог он испытывать беспокойство, быть может, даже страх. Хотя чего ему бояться? Смерть приходит к каждому, как от нее не беги.

– Я встречу консула со всем радушием Сиршаллена, – сказал Синай с улыбкой. Лейн спал с лица.

– Я… рад. – выдавил он из себя. – Он прилетит в десять утра. Разговор будет вестись как обычно, на ясене Kai? Или без присутствия семьи владык это недопустимо?

Когда консулы посещали Сиршаллен, а случалось это всего трижды за всю историю, Эльтан говорил с ними в покоях на главном ясене. Это унижение он терпел, только бы не видеть их в Доме Решений, оставить его чистым от людской воли. Люди не понимали этого, а потому позволяли. Знай они, что если человек под сводом Дома Решений прикажет Кайране Сиршаллена, то эльфам придется снести это здание и забыть его с позором, наверняка бы ради глумления сделали это.

– Я позабочусь о госте со всем тщанием.

Синай и вышел из кабинета. Он не собирался размещать Реджана Долмаха ни на ясене Kai ни в Доме решений. Он

собирался снести ему голову как только тот заикнется что забирает его в Кайрин.

***

Следующим утром Синай, как и всегда, открыл глаза, когда звезды еще не потухли. Но против вчерашнего он встал и как был – в ночных одеждах – вышел на балкон дома, чтобы увидеть их.

Но не смог. Листва на ясенях Сиршаллена не опадала, небо было затянуто облаками, да еще и падал первый, хрупкий, влажный снег. Он истаивал, едва долетая до земли, а мимо его балкона проносился с последними слабыми вздохами. Умирая.

«Вот и я… Сегодня…»

Он проследил танец нескольких снежинок от кроны до земли. В этот ранний час в Сиршаллене еще можно было услышать драгоценную тишину. Неугомонные люди, вдоволь навеселившись, спали.

Синай смотрел на снег. Как тот летит в стремлении укрыть замерзающую землю теплым пуховым одеялом. И не может. Не время еще. Но кто-то должен быть первым. Тем, кто не долетит до земли, чтобы потом в зимней стуже прошли другие.

«Как на войне… – мелькнула мысль. – Кто-то должен быть первым, встретить яростный натиск, чтобы потом, те что стоят сзади, смогли опрокинуть вражеские ряды».

Синай прошел много битв. И никакие из них не забылись и не спутались. Он помнил, как разрубил лошадь под командующим в битве у Красного ручья, и искусного словно эльф северянина в мехах у реки Глас. Помнил крики людских женщин и детей в ночь сожжения Кайрина, помнил всех погибших побратимов.

Он помнил, как поздним утром июньского дня за ним пришел Архан, светловолосый улыбчивый третий перст Кайране. В то утро он не улыбался. Не было места улыбкам в день, когда весть о падении Владрира добралась до города.

Синай закрыл глаза, пытаясь отогнать тяжелые думы. Как счастливы смертные и как глупы, не видя своего счастья. Духи веками испытывали народ, не даровав эльфам забвения. И Синай прожил достаточно, чтобы чувствовать, что нынешнее испытание они не выдержали. В какой миг треснуло то, что оберегали Lin’ya? То, чем должны были быть эльфы раскололось и лежит в руинах.

Он вернулся в дом.

Тишина обволакивала и ластилась к нему. Иногда, засыпая, он мечтал не проснуться как его госпожа. Чтобы не помнить ни ее, ни сыновей. Чтобы не видеть во что превратился мир и народ. Чтобы тоже уйти в смертный мрак и найти в нем утешение, забвение, покой.

Только глупые смертные, что за свой краткий век не успевают познать боли, боятся смерти. Синай давно ее не боялся. Он даже желал ее.

В каждой битве трех войн он искал погибель и так и не нашел. Иногда его спасали побратимы, иногда не было достойного соперника. В бомбежке Сиршаллена он тоже не умер, а отравленные газы уже не брали его.

«Как я умру?» – задавался вопросом бессмертный Великий ментор.

«Как Эльтан…» – шептали ему то ли духи, то ли собственная душа. Он не знал, но слышал это отчетливо.