Поздравляю, ты победил!
Шрифт:
Матрас рядом со мной прогибается и уже через мгновение сильные руки припечатывают меня к крепкому, мускулистому телу. В нос ударяет тот самый аромат любимого мужчины, который, словно афродизиак, дурманит разум.
— Чего трясешься, Зеленоглазка?
— Я… я не трясусь, — чуть ли не заикаясь, отвечаю. — Просто непривычно и необычно.
— Что именно?
— Я раньше никогда не оставалась ночевать у парня и уж, тем более, не спала с парнем в одной постели, где нас разделяет лишь тонкая ткань моей… то есть, твоей футболки, — мои руки сами по себе блуждают
— У меня к тебе противоположный вопрос: почему не разделась ты?
— Потому что это неприлично!
— Издеваешься?
— С чего бы? Может, ты и привык спать со всеми подряд почти голым, а я нет. Боже, скажи, что ты хотя бы трусы на себе оставил? — прикрываю лицо ладонями, щеки горят от смущения. Будь в комнате включен свет, Дамир наверняка увидел бы, что я красная, как помидор. — Оставил?
— А какой ответ ты хочешь услышать? — вкрадчиво спрашивает Дамир. Подвисаю на мгновение. А, действительно, какой? Да, оставил? Нет, не оставил? Да? Нет?… — Нет! Снял с себя абсолютно все! — руки мужчины скользят по моим бедрам, захватывая край футболки, и медленно поднимают ткань вверх, оголяя сантиметр за сантиметром мое тело. Миг и моя последняя преграда летит на пол, Дамир оставляет меня совершенно обнаженной.
— Боже!
— Нет, Зеленоглазка, всего лишь я… — голос Дамира низкий и бархатный, ласкает слух. Он явно возбужден. Это понятно не столько по интонациям, сколько по упирающемуся в мой живот его твердому члену. — Если бы ты знала…
— Что? — шепчу, едва дыша.
— Как сильно я тебя хочу, малыш. Я бы сейчас зацеловал каждый миллиметр твоего прекрасного тела. Посмотри на меня, Ника, — поднимаю глаза, встречаюсь с адской бурей в его взгляде, — но я дал тебе слово. Поэтому прекращай трястись и дрожать. Я же обещал, что не обижу, малыш.
— Хорошо, я постараюсь. Просто стесняюсь немного…
— Ты прекрасна, Ника. Если не веришь мне, то поверь ему! — указывает взглядом под одеяло, намекая на свой твердый ствол, что упирается в меня. — Ему-то веришь?
— Верю обоим, — смеюсь, шлепаю его ладошкой по плечу. — Но можно все же повернусь? Так мне будет привычнее заснуть. Не могу засыпать на левом боку.
— Давай, поворачивайся, но я все равно буду обнимать тебя. Надо, чтобы ты ко мне привыкала.
— Ладно, как скажешь. Да и, к тому же, мне это самой очень нравится, — однозначно признаваться в подобных вещах значительно легче, когда лежу к нему спиной.
— Прямо очень? — хитро переспрашивает. Вот, вроде, и не вижу его лица, но точно знаю, что улыбается.
— Очень-очень, — тихо отвечаю.
— Тогда иди ко мне, малыш, — прижимает меня спиной к своей груди максимально близко. Так, что я ощущаю каждый удар его сердца, словно оно бьется в моей груди. — Приятных снов, моя Зеленоглазка.
— И тебе приятных, Дамир, — шепчу, улыбаясь и почти засыпая. Затем через пару мгновений все же добавляю: — Мой Дамир.
Дамир проводит губами по моей шее, покрывая ее
Будит меня звонок в дверь, периодически сменяющийся громким стуком по ней же…
Глава 13
Ника
— Да, бля, иду я! — сквозь дрему слышу гневный рык Дамира, — сука, убью! — продолжает ругаться, натягивая штаны на голое тело. Ох, вот это зрелище. Так и хочется пройтись ноготками по его крепкой спине, чтобы оставить на смуглой коже полосы, а потом пройтись по ним языком… — Вот чтобы когда я вернусь, смотрела на меня также, поняла? — я настолько погрузилась в свои фантазии, что не заметила, как Дамир развернулся и уже наблюдает за мной. Боже, он ведь заметил, как я на него пялюсь! — Ника?
— Боже… В кого ты меня превратил? — со стоном прячусь под одеяло, — я стала маньячкой!
— Мне по кайфу, Зеленоглазка. Но! — голос становится строже. Понимаю, что сейчас скажет что-то важное, а потому выныриваю из-под одеяла. — Так ты смотришь только на меня, исключительно на меня. Это понятно? — киваю, глядя в глаза. — Умница! — стук становится еще громче, это отвлекает и прерывает наш молчаливый диалог.
— Там… — кивком указываю в сторону двери, — может, что-то случилось? Кто там?
— Не знаю точно, но догадываюсь. Только один наглый, блондинистый засранец может позволить себе такое и не бояться при этом отойти в мир иной.
— Там что, твой брат? — в панике голос срывается на писк, — не впускай его сюда. Я же… Я же…
— Так, я не понял, ты его боишься что ли? Он тебя обидел? — Дамир хмурится и, кажется, злится.
— Нет-нет, что ты! Просто, он ведь увидит меня здесь.
— И? — не понимает.
— Я в твоей постели…
— Да. И дальше-то что?
— Блин, Дамир, ну как ты не понимаешь?! Он ведь подумает, что мы… Что ты и я, ну, — перехожу на шепот, — вместе.
— Открою тебе, Ника, страшную тайну. Только в обморок не грохнись. Он уже в курсе, что мы вместе и что ты моя, — заявляет Дамир и нервно кричит в сторону двери: — Да иду я, блять! — выходит из спальни и идет к двери. Кажется, кому-то сейчас сильно влетит. — Сколько можно долбиться! Серый, грохну к хренам тебя, обломщик! — долетает до меня из коридора вместе со звуком открывающейся двери и глухим болезненным “Ох!” в исполнении Сергея. — Достал, какого хера приперся в такую рань? Заходи давай, рассказывай по-быстрому и выметайся.
Дальше разговор я уже не слышу, потому как начинаю в панике искать футболку, которая ночью была отброшена Дамиром в неизвестном направлении. И вот засада, нигде не могу ее отыскать. Голоса тем временем приближаются. Я понимаю, что они идут в сторону спальни. Точнее, один голос и он не Дамира. Боже, еще минута и Сергей зайдет в спальню, а я тут голая. Хватаю с пола покрывало и заматываюсь в него, как в огромное полотенце. Едва успеваю затянуть узел, как дверь в спальню распахивается и на пороге стоит Сергей.