Пожиратель костей. Том 2
Шрифт:
Выбравшись на дорогу, я пошел направо. Почему направо? Да потому что вокруг темень и не видно ничего. Какую из сторон ни выбери, она рано или поздно приведёт к деревне или городу.
Забавно. Пока я обыскивал трупы, мимо проехало не меньше шести машин, а теперь уже полчаса ни одной колымаги. Я шел куда-то в пустоту. В голове роились мысли. Что делать дальше? Как спасать Федьку?
Может, просто перебить верхушку Железнодорожников? А что? Там всего два главаря осталось. Думаю, за пару недель смогу их разыскать и убрать без лишнего
С уголовниками всё понятно, но что делать с Мышкиным? У него личная гвардия, ворох охраны. Я даже приблизиться к нему не смогу. Видимо, придётся…
Позади послышался шум приближающейся машины. Я резко повернулся в направлении звука и стал махать руками.
Водитель притормозил, заметив меня издалека. Но когда фары осветили моё лицо, перепачканное кровью, он резко ударил по газам и скрылся из виду.
– Вот сволота. Думает, что я ему салон замараю? – Раздосадованно я сплюнул вслед уезжающему автомобилю и услышал мерное постукивание копыт.
Цок-цок, цок-цок. Из темноты не спеша показалась телега, запряженная старенькой кобылой. Поравнявшись со мной, извозчик притормозил.
– Стой, родимая! – прикрикнул он, натянув поводья. – А ты чёй-то тут один бродишь?
– В аварию попал, – коротко бросил я, осматривая телегу.
В кузове лежали мешки, прикрытые шкурами. Извозчик обернулся и, порывшись в телеге, достал фонарик, который тут же ударил по глазам ярким светом.
– Етить кровищи, – присвистнул собеседник. – Ты как на ногах-то стоишь?
– С трудом, – улыбнулся я. – Подвезёшь?
– А чё нет-то? Запрыгивай. До Облучья докину.
– Облучье это что такое? – спросил я, забираясь в телегу.
– Да городок небольшой. Тысяч десять человек. Торговлей промышляем. Там же ж станция железнодорожная. Вот купчины всякие и приезжают раз в неделю да скупают у нас всё по дешевке. Токмо оно знаешь как? Для них это дёшево, а для нас – достойные деньги. Пошла, родимая! – Извозчик ударил кобылу поводьями и добавил: – Меня Фролом кличут.
– Очень приятно. Я Владимир.
– Ишь ты. Приятно ему. Ты этикету, что ль, обучен? – ухмыльнулся Фрол.
– Скажем так, я в процессе обучения. Слушай, а ты не знаешь, где живёт граф Мышкин?
– А он тебе зачем нужен? Родственник какой или что? – прищурившись, спросил извозчик.
– Я сам не местный. Проездом из Питера, – соврал я. – Слышал от местных, что граф тут живёт, а где живёт – никто не знает.
– Хе. Ты с дурачками какими-то общался, видимо. Граф-то в Благовещенске живёт. Тут это каждая собака знает. Пока эта падаль к нам не лезет с поборами, и мы живём. А как вспомнит про нас, так хоть на стену лезь. Скотина та ещё, – описал графа Фрол и, зажав одну из ноздрей, сморкнулся на дорогу.
– Согласен. Тварь он та ещё. А до Благовещенска далеко?
– Да тут сам решай, далеко или близко. Три сотни вёрст. Далеко или как?
– Если на поезде, то недалеко. А если ногами топать, то, конечно, неблизко.
– Вот и я говорю, каждый сам решает, близко оно или нет, – ухмыльнулся Фрол. – Впереди огни видишь? – Он ткнул пальцем в тускло блещущую точку. – Кажется, что близко, а хрен там. Полчаса ещё ехать.
В течение этих тридцати минут я надеялся, что количество огней будет увеличиваться, но реальность оказалась жестокой. Когда Фрол говорил о маленьком городе, он не врал. Город был километр в ширину и километра четыре в длину. И судя по всему, электричество имелось лишь на железнодорожной станции.
Он докинул меня до деревянной халупы, на которой висела вывеска «Господинница». Я так и не понял, была это игра слов или безграмотность рисовавшего вывеску. Незаметно я закинул в карман Фрола две сотни рублей и слез с телеги.
Почему незаметно? Мне показалось что он начнёт отнекиваться и не возьмёт деньги. А сил спорить у меня не было. Проще нанести непоправимую пользу скрытно и расстаться чужими людьми.
Подойдя к дверям «Господинницы», я постучал. Потом снова и снова. Потом ударил ногой и услышал ласковое карканье:
– Хто там припёрси?! Йищо раз стукнешь, и я тебе кочергой голову поправлю. Торопыга хренов!
Дверь распахнулась, и на пороге показался сморщенный старик, который и правда в одной руке держал кочергу, а во второй – керосиновую лампу. Дед осмотрел меня с ног до головы и спросил:
– Чё?
– И тебе не хворать, старый, – улыбнулся я. – Мне бы переночевать.
– Тебе бы в больницу для начала, – недовольно буркнул старик и почесал висок кочергой. – Выглядишь хреново.
– Не переживай. Жить буду. Мне бы помыться, поесть да поспать.
– И бабу поласкать. Да? – язвительно спросил он, но заметил, что я не улыбаюсь, и добавил: – Хрен с тобой, заходи. Десять рублёв за ночь.
– С кормёжкой? – уточнил я.
– Ну ты ж сказал, что жрать хочешь. Я тебе со жратвой и считаю. Чё тупишь-то?
– Не бухти, – усмехнулся я.
– Ага. Не бухти. И так по три часа засыпаю, а тут ты припёрся, разбудил. Не бухти, едрёна мать… – Старый пропустил меня внутрь дома и указал кочергой на стену, в которой были забиты гвозди, а на них висели ключи. – Ключ возьмёшь от третьей комнаты. Но сперва гони деньгу.
– Само собой. – Я протянул ему пятьдесят рублей. Мельче купюр у меня не было.
– Слышь. Кровавая морда. Я тебе чё, обменник, что ль? – возмутился дед и посмотрел на меня с прищуром.
– Именно так. Только лицо твоё сморщенное увидел, сразу понял, что передо мной банкир.
– Ха-ха! Ага, банкир и факир в одной, мать его, морде, – хохотнул дед и подобрел. – Ладно. Ты тряпки свои сыми и на улицу топай. Там бочка с водой. Искупаешьси – и бягом в третью комнату. Я тебе тряпья на первое время дам, а твою грязь застираю. Ток это. За стирку ещё пятак, ну и за аренду тряпок тоже пятак.