Пожиратель
Шрифт:
— Ну, и что предлагаете? Где тогда её спрятать? Сами же говорили, что местным жандармам не доверяете. Неизвестно, кто из них работал на Барсенева. А может, и до сих пор связан со Стаей.
— В этом смысле, увы, ничего не изменилось. Но я тут на днях разыскал одного человечка по линии Священной Дружины. Времени на всестороннюю его проверку нет, но Игнатов вроде за него ручается.
— А этому своему Игнатову вы доверяете? Откуда он вообще?
— Приехал со мной из Петербурга. Как и Тимофей. Это пока единственные люди, на которых я могу опираться. Не считая тебя, разумеется. Я уже нанял
— Отец Серафим? Священник, что ли?
— А что тебя удивляет? — усмехнулся Путилин. — Между прочим, исторически Священная Дружина вообще поначалу была чем-то вроде монашеского ордена. И называлась Дружиной Катехона. Нас, Охотников, до сих пор часто называют катехонцами.
— Звучит немного знакомо… Это что-то на греческом?
— Ну да. Это же старая библейская концепция. Катехон значит «удерживающий». Последний оплот человечества перед силами Антихриста. Но после того, как разверзлось Око Зимы, этот термин приобрел более… практическое значение, я бы сказал. Потому что демоны и чудовища перестали быть фигурой речи.
— Занятно. В жизни бы не подумал, что вы религиозны.
— Я-то? — усмехнулся Путилин. — Скажешь тоже! Безбожник, каких поискать. Впрочем, учитывая, где я вырос, это неудивительно. Да это и неважно. Официально Священную Дружину перестали называть Катехоном ещё во времена Петра. И от церкви эту структуру тоже отделили по его же приказу.
— Почему?
— А, это долгая история, — отмахнулся он. — Скажем так — не сошлись во мнениях, кого именно считать отродьями Антихриста. Часть наиболее радикально настроенных катехонцев считала, что вообще всех, в ком проявляется хоть мало-мальский Дар.
— Совсем как Белые голуби?
— Ну, собственно, оттуда и пошла эта секта. И они, конечно же, истинным Катехоном и борцами с нечистью считают именно себя. Но там вообще настоящие религиозные фанатики, в полный рост. Строжайшие посты, власяница, обеты. Многие добровольно идут на оскопление, лишь бы очиститься от всего мирского и нечистого.
— Да уж, с этими нам не по пути… — поёжился я, вспоминая ночную драку.
— Именно. От них даже сама церковь открестилась. А вот со Священной Дружиной сотрудничает очень тесно. Кое-что из специфичного снаряжения Охотников изготавливается только в специальных закрытых мастерских при монастырях.
— Вот как? И что, например?
— Синь-камень, в первую очередь. Добывают-то его в Сайберии, а вот обработка ведётся в основном церковниками. Многие технологии, связанные с ней, известны только им.
— Не знал.
— Неудивительно. Эта тема вообще закрытая. Так вот, отец Серафим — настоятель одной церквушки на окраине. Давно сотрудничает с Дружиной. Я с ним уже познакомился, и мы вроде бы нашли общий язык.
— Хотите перевезти Беллу к нему? Как-то… сомнительно. Может, лучше сюда побольше охраны стянем?
— Да нет, у него будет надёжнее. И самое главное в этом деле — не охрана. А хорошенько замести следы. Но для этого мне, снова понадобится твоя помощь. Прямо сегодня. Может, тебе даже придётся пропустить
Я вздохнул. Любого другого на моём месте уже, наверное, попёрли бы из института за пропуски. Впрочем, у меня теперь протекция и от Вяземского. И семестр только начался, наверстаю ещё. Что ж поделать, если постоянно находятся дела гораздо важнее, чем учёба.
— И какой план?
— Судя по прошлой попытке побега, за домом явно следят. Надо попробовать снять эту наружку. Но, сам понимаешь, использовать для этого своих людей я не могу — они сторожат Беллу. Тимофей к тому же ещё толком не оправился от раны. А посылать кого-то из новичков… Что вообще обычные люди смогут-то против упырей с волчьим слухом и нюхом. Их вычислят раньше, чем они приблизятся на расстояние выстрела. К тому же, думаю, они все уже засветились.
Я прошёлся по кабинету, рассеянным взглядом рассматривая новые появившиеся предметы обстановки — раскладную японскую ширму в углу, перекрещенные клинки на стене, несколько новых статуэток на полках. Большая часть вещей Путилина после переезда до сих пор хранилась в коробках в гараже, но он, видно, потихоньку распаковывал их и обживался в кабинете.
Идея с охотой на наблюдателей мне не понравилась.
— При всём уважении, Аркадий Францевич, но… Я-то тоже засветился. И за мной наверняка тоже следят.
— Но сам как думаешь — сможешь их переиграть?
Я задумчиво вздохнул… Перспектива обыскивать несколько кварталов вокруг дома в поисках засевших наблюдателей меня, если честно, не очень-то прельщала. К тому же, на наружное наблюдение кого попало не поставят. Там не просто упыри, но ещё и такие прожжённые спецы по маскировке, что я вряд ли смогу с ними тягаться. Неизвестно, сколько их, какие методы они используют. Может, вообще для сбора сведений подкупили каких-нибудь пацанят местных, которые постоянно крутятся на улице. А уж если магию какую-нибудь используют — тот тут вообще туши свет. Сроду не вычислю, потому что непонятно даже в каком направлении искать.
— Могу предложить другой вариант. Вывезти отсюда Беллу тайно. Не попадаясь на глаза наблюдателям.
— Но как?
— Из-под дома ведут несколько старинных подземных ходов. Демьян говорил, что некоторые выходят в старые катакомбы, по которым можно хоть на другой конец города попасть.
Брови Путилина взметнулись вверх.
— Хм… Заманчиво! А ты сам-то их проверял?
— Да, одним точно пользовался не так давно. Он выходит к реке, где-то через полкилометра от нас. Замаскированная дверь под мостом. Где-то… вот здесь. И Демьян рассказывал ещё про один проверенный выход. Он вон тут, чуть подальше…
Я, поискав нужные места на карте города, висящей рядом со столом, указал на них кончиком карандаша. Путилин, в своей странной манере перекрестив руки за спиной, подошёл к карте и надолго задумался, щурясь и бегая по ней взглядом.
— Сгодится! — наконец, выдал он вердикт. — В катакомбы без разведки лезть не будем. А вот этот финт может сработать. Надо только продумать детали. В идеале — какой-то отвлекающий манёвр придумать…
Он вернулся к столу и захватил китель, висевший на спинке рабочего кресла.