Пожиратели миров. 10 том
Шрифт:
— И теперь ты нам не нужен, — и кивнул девушке, которая выдала такую мощь, что обжигать начало даже меня.
Стоя в стороне, я чувствовал боль где-то внутри, будто скребли когтями по внутренним органам вместе с душой. Не могу представить, каково было демону, на котором она применила эту силу. Он зашёлся в таком крике, что очень быстро начал хрипеть, а после лишь хлопал ртом, пока наконец не обмяк прямо на стуле.
Я с интересом наблюдал за казнью демона, которому было не суждено вернуться в лоно своего мира.
— Ты чувствуешь его? — спросил я.
— М-м-м… — Финисия
— Да и самого человека теперь в нём не видно, — покачал головой Зигфрид.
Я подошёл к телу, после чего поднял его голову. На меня смотрели абсолютно пустые глаза человека, который лишился души. Обычная человеческая оболочка, которая теперь была способна лишь на то, чтобы поддерживать в самой себе жизнь. О человеке речи идти попросту не могло.
Демоны после долгого присутствия в теле со временем уничтожали душу хозяина, поглощали её, занимая свободное место, поэтому такой исход был вполне логичен. Человек, которым было раньше тело, уже не вернётся. Его попросту нет, лишь тело.
Демона тоже не стало. Прожаренный силами Финисии, он попросту растворился, был испепелён, и теперь ему не грозило никуда вернуться, так как его суть, эта частичка хаоса, развеялась, как дыхание зимой на ветру. Демона попросту не стало, как не стало и его шансов на перерождение.
Оставалось лишь покончить с самим телом, но здесь было просто.
Я кивнул Грогу, и тот, подойдя к телу, одним движением свернул тому до хруста шею. После этого я проверил пульс.
— Пусть забирают. Сожгут где-нибудь в лесу и захоронят подальше от поместья это вместилище грязи, — отдал я приказ.
Вместе с Финисией я покинул подземный коридор, после чего проводил до её личной комнаты. Очень надеюсь, что Марианетта не придёт на повторный разговор со мной по поводу её привлечения к допросу. Хочется надеяться, что это последний раз, когда мне пришлось позаимствовать её силы, пусть я и не был в этом уверен.
Лишь на входе я приостановил её вопросом.
— Я хотел спросить тебя кое о чём, Финисия, — задумчиво произнёс я.
— Да? — посмотрела она на меня. Уверенная в себе бодрая девушка, которая не прятала взгляда и держалась с прямой спиной.
— А ты поддерживаешь контакт с Вальцелавом?
— Вальце… — она запнулась на полуслове, густо покраснев, после чего сразу превратилась в ту самую зажатую и запуганную девчонку, которая прячет взгляд. — Сыном нашего государя Вальцелавом Максидос? — тихо закончила она.
— Да, с ним. Вы списываетесь?
— Я… ну… мы чуть-чуть списывались… совсем чуть-чуть… — тихо произнесла она.
— Не хочешь с ним лично встретиться?
— С ним? Лично? — Финисия чуть не подпрыгнула, будто её за ягодицу укусили.
— Да, лично. Думаю, он будет тебе рад, — кивнул я.
А мы станем ближе к правящей семье.
— Я… я подумаю, — ответила она неуверенно, после чего поспешно спряталась за дверью.
Подумает она… Конечно подумает и согласится. Этот блеск в глазах было сложно не заметить, когда я упомянул о будущем наследнике. Правда, ей предстояло подготовиться ко встрече, как предстояло подготовиться и мне, но уже к турниру.
Это не так уж и сложно, говорила Катэрия. Главное — прислушаться к собственному сердце во время боя, говорила Марианетта.
По итогу, меня гоняли по всей площадке, как зайца. Я бы мог спокойно разобраться со своим противником, а именно — Марианеттой, которая предложила выступить моим спарринг-партнёром, однако мне предложили пока сдерживать свои силы, учась именно сражаться. И получалось у меня плохо.
Нет, я быстро учусь чему-то новому. Как говорил один из моих командиров, ушедших смертью храбрых, учиться новому — залог выживания. В нашем случае это было учиться подстраиваться к меняющейся обстановке, перенимать новые способы сражаться и применять их против своих врагов. Делать он это умел лучше всех, словно был создан для того, чтобы убивать. У него был дар убивать своих врагов. И до последнего времени я наивно считал, что у меня тоже есть к этому предрасположенность.
Что ж, у каждого в жизни появляются рабочие моменты, которые приходится преодолевать с трудом. В моём случае — сражаться с помощью пси-способностей, которыми я овладел совсем недавно.
Казалось бы, что может быть проще? Щит для защиты, пси-атака для атаки. Если ты прикрываешься щитом, то не атакуешь, а значит, инициативу перехватывает твой противник. Атакуй, загоняй под щит, и тогда чаша весов склонится в твою сторону, после чего останется лишь подловить.
Самым сложным оказалось загнать Марианетту под щит. Она упорно продолжала отбиваться и контратаковать, гоняя меня техниками, по итогу загоняя уже именно меня под щит. И едва я его ставил, бой объявлялся законченным.
Раньше она была слабой, хромала сильно и не могла передвигаться без посторонней помощи. А сейчас её дети будто придали ей жизни. Да, она до сих пор немного прихрамывала, но это ни капли ей не мешало. Она была бодра, сильна и быстра, будто вернулась в свои лучшие годы.
— Грант, тебе надо думать более тактически, — мягко заметила Марианетта.
— Да куда ещё тактичнее… — пытался я отдышаться. В этот раз я держался куда дольше, но лишь потому, что бегал быстрее.
— Отрезай пути отхода техниками, но не забывай, что я могу пробиться через них. Значит, надо ставить за ними ловушки, через которые проскочить я не смогу. Всё решает время, и если одну технику я смогу обезвредить, то вторую попросту не успею. Я не буду знать, что меня ждёт, и какую контрмеру применить к ней.
Да только она знала. Читала мои действия как с листа. Будь здесь мой командир, мне кажется, он её бы уже попросту разделал. Для него любое сражение было как что-то обыденное, любой ход противника как нечто предсказуемое, и я ни разу не видел, чтобы его смогли действительно застать врасплох.
— Я попытаюсь, — выдохнул я. — Давайте ещё раз.
— Думаю, сегодня достаточно, — покачала она головой. — Ты устал, начинаешь спешить, а не думать. Допускаешь ошибки, и в последний бой вовсе бегал от меня, как от огня, хотя должно быть наоборот.