Пожиратели миров. Вторжение
Шрифт:
– Воды дай ему! – опомнился я и бросил Смирнову.
Тот налил из графина воды, протянул мне.
– Нормально, уже отпустило, – кивнул шеф, тяжело дыша. – Ну так что скажете по этому поводу? Что?
– Федор Петрович, – аккуратно произнес я. Знал – если не остудить пыл шефа и плавно не сменить тему разговора, то места будет мало всем. В ход уже могут пойти кулаки – шеф был старой закалки и легко мог отвесить тумака. – Ну так что насчет патронов? Мы возьмем, чтобы за пацанов отомстить?
– Да, Костя, возьмите, – смягчился шеф, принимая стакан с водой и отпивая от него. – Возьми сколько надо и отомсти за парней. Дурни они, конечно, догадаться же – пойти толпой за периметр! – но отомстить надо. Не порядок это.
– Самое главное забыл сказать, – пробухтел Купорос, аккуратно потирая перевязанную руку. – Зверь это по-человечески говорил.
Глава 4
1
– Ну это ты, Купорос, уже пули заливаешь, – усмехнулся Петрович, привычно потянувшись ко рту, в котором, к его удивлению, сейчас не оказалось сигареты. – Ей-богу, чушь несусветную городишь. Или от перенапряжения почудилось тебе. Костя, дай ему хлебнуть спирта, только не много, чтобы прояснилось в голове. Шок разные формы принимает. Тут время нужно, чтобы отпустило. Я тоже, кстати, хлебну, за упокой ребят. Жалко, конечно, их.
– Я не вру, – буркнул боец.
Шеф посмотрел на своего подопечного со смесью удивления и непонимания, но ничего не сказал.
– Когда отправляться? – спросил я, потирая сонные глаза. Усталость в тихом кабинете врача навалилась крепкая, захотелось лечь на кушетку и захрапеть под мерное цоканье механических часов, висящих на стене.
– Прямо сейчас.
– Ночью?! Может, до утра хотя бы переждем? – предложил я.
– Утром от пацанов уже ничего не останется.
– Зато сейчас есть большая вероятность того, что от нас ничего не останется, – хмуро заметил Купорос. Впервые я с ним согласился.
– Боишься? – прищурился Петрович. – Значит больше бойцов возьми.
– Федор Петрович, – попытался вразумить я начальника. – Купорос прав, сейчас идти очень опасно. Ночные охотники скоро выйдут.
– Ты еще на должность заступить не успел, а уже ссышь! – злобно процедил Петрович. – Возьми за правило не перечить пока еще твоему начальнику!
Что-то изменилось в нем, я это чувствовал, только не мог понять, что именно, словно подменили нашего шефа.
– Еще вопросы? – стальным тоном спросил Петрович.
Мы промолчали в ответ.
– Вот и хорошо. Собирайтесь.
Петрович вышел из медпункта громко хлопнув дверью. Мензурки и колбы вновь звякнули в шкафу. Смирнов метнулся к ним, боясь, чтобы те не попадали на пол.
– Что это с ним? – спросил я у присутствующих. Понятно, что расстроился в связи с гибелью людей. Но раньше, когда такое происходило, он так агрессивно себя не вел. В основном отстранялся на некоторое время от дел, пил пару дней в полном одиночестве, потом возвращался в строй. А теперь… как будто совсем другой человек.
– О каком он назначении говорил сейчас? – проигнорировав мой вопрос, спросил Купорос.
Взгляд его при этом стал таким пронзительным и злым, что едва не пронзал меня насквозь.
– Скоро узнаешь, – неопределенно ответил я.
Раскрывать все карты не хотелось, тем более Купоросу, которого я, если честно признаться, не переваривал. Но тот не отставал.
– Нет, давай сейчас.
– Послушай, не время сейчас лясы точить. Надо в рейд собираться, к тому же мне надо пополнить боезаряды, парней предупредить.
Купорос нахмурился, хотел что-то сказать, но его опередил Смирнов:
– Ребята, вы долго будете спорить? Мне просто еще надо процедурный кабинет подготовить для… для пациента одного.
Мы одновременно повернулись к медику, и я в друг понял, что Купорос тоже знает о болезни Петровича. Смирнов проболтался? Возможно.
– Пошли, – произнес я.
– Ты мне не указывай, – оскалился тот.
Я лишь пожал плечами, спорить сейчас не было никаких сил. Вышел из медсанчасти и направился в оружейную комнату, попутно размышляя о том, как быть с Алешкой. Ведь это был именно он, сомнений в этом у меня не оставалось. Но вот поверить в то, что пацан, пусть и в образе монстра-гиганта, задрал двух людей, я не мог. Зачем? Или это как оборотнями из сказок – пока день, они обычные люди, а как наступает полнолуние, то превращаются в кровожадных чудовищ? Ответа на этот вопрос я не знал. Но знал другое – убивать пацана я не хочу. Он спас мне жизнь, и я перед ним в долгу. Поэтому надо разгрести это дело так, что не досталось Алешке. А заодно и разобраться во всем, потому что чуяло мое сердце – что-то тут не чисто.
В оружейной комнате дежурил Степаныч, как обычно сидящий за столом с кроссвордом, почти полностью отгаданным и кружкой крепкого, почти черного чая. Без лишних слов дежурный выдал мне три пачки патронов для автомата. После недолгих моих уговоров, добавил сверху еще одну. Так-то лучше, теперь можно спокойно идти в ночной рейд, если о спокойствии вообще можно говорить в таком ключе.
– Готов? – процедил Купорос, бесшумно подкравшись со спины.
Я вздрогнул, повернулся к нему.
– Готов. Сейчас зайдем за Лисом и Теркой – и в путь.
– Нет, – отрезал Купорос.
– Что нет?
– Лис и Терка не идут. Берем Кипу, Голема и Ластика.
– Это почему же? – с таким раскладом мне не особо хотелось мириться. Это парни Купороса, они будут топить за него, в случае какой-либо темной движухи. Не раз такое наблюдал.
– Потому что я так сказал! – с еще больше злобой ответил тот.
– Ты сказал? – усмехнулся я. – Не много ли взял на себя?
– В самый раз.
– Тогда послушай сюда…
– Эй, хлопцы, вы чего? – вмешался в наш спор Степаныч. – Ну-ка не ссорьтесь! Вы кого угодно можете брать, но только Лис действительно сейчас не может пойти с вами – он ногу потянул, когда вчера в рейд ходил, хромает сильно. Только тормозить вас будет. Терка тоже занят, его Петрович на окружную отправил, только завтра будет. Из сильных бойцов эти и остались.
– Ладно, – после некоторой паузы согласился я. – Пусть будут эти.
И кивнул в сторону висящего бронижелета.
– Степаныч, это мне тоже дай, а то мало ли какая ситуация приключится.
– Это верно, – по волчьи оскалился Купорос и зыркнул на меня.
Чутье мое вновь начало бить тревогу.
2
К ночи поднялся ветер. Он заунывно стонал над головой, пытался сорвать головные уборы и петлицы, но каждый раз терпя поражение, остервенело швырял в лица пыль и сор. Воздух стал прохладным и влажным. К полуночи ожидался дождь.