Пожиратели таланта
Шрифт:
– Ты хочешь сказать, что ее изнасиловли?
– Нет, я этого не говорил. Возможно, это был обыкновенный половой контакт, но – первый в ее жизни! И не в день смерти, а незадолго до этого. В день смерти она ни с кем в половой контакт не вступала.
– Так вот почему она решила напиться! – предположила Глафира. – Решила отметить это событие... Сколько ей было лет?
– Полных двадцать девять, – ответил Мирошкин, заглянув в документы.
– Да уж, по нынешним временам она «продержалась» очень долго. Особенно если учесть ее образ жизни. Уверена, что никто из всех тех, с кем она общалась, не был посвящен в ее тайну...
– ...и все считали Северцева ее любовником! – заметил Денис.
– А может, ее первым мужчиной как раз и стал Северцев?!
– Возможно, и он, – сказала Лиза. – Ты же помнишь, она недавно вернулась из Парижа, а весь этот конкурс был организован и проплачен именно им.
– Хочешь сказать, что ее меценат потребовал расплаты за все хорошее, что он для нее сделал?
– Почему бы и нет? Хорошо, что у нас еще, Сережа?
– Ну, как мы и предполагали в самом начале, смерть жертвы наступила от травм головы, несовместимых с жизнью. По голове ее били половинкой кирпича, его нашли рядом с трупом, на ней имеются следы крови, по групповой принадлежности совпадающей с кровью Гороховой, а прочие удары убийца наносил кулаками. На момент смерти желудок ее был практически пуст.
– Что и подтверждается, кстати, барменом, – сказал Денис. – Она ничего, кроме выпивки в день, вернее, в вечер своей смерти не заказывала.
– За сутки до смерти – примерно – она ела зеленый виноград и персики, – продолжил Сергей.
– Возможно, этим виноградом ее и угощал тот самый мужчина, который... – вздохнула Лиза.
– Северцев? – одновременно произнесли Глафира и Денис.
– Веревка, которой ее привязали к стулу, была старой, хлопчатобумажной, грязной... – продолжил Мирошкин. – Предполагаю, что веревка валялась в багажнике машины, на которой ее привезли на Аткарскую, к дому, где имеется подвал.
– То есть веревку никто заранее не покупал, – принялась развивать свою мысль Лиза, – иначе она была бы новой... Хотя, это, конечно, тоже не факт. Но пока что вырисовывается следующая картина. Мужчина, он же водитель автомобиля, на котором он привез Любу... Постойте, а с чего это я решила, что он приехал туда на своей машине? А вдруг это было такси?! Денис, срочно звони бармену Никите и попытайся узнать от него, на чем эта парочка уехала из ресторана! Если нужно, пусть он свяжется со швейцаром или охранником, гардеробщиком, может, кто-то их видел?
Денис тотчас позвонил Никите, и через несколько минут бармен перезвонил ему. По лицу Дениса стало ясно, что цель достигнута.
– Значит, так, – сказал он, возбужденно и радостно. – Есть свидетели, которые могут подтвердить, что Горохова уехала вместе со своим приятелем на такси! Больше того: они знают и самого таксиста, он частенько дежурит возле ресторана, его зовут Юра. Думаю, найти его будет легко.
– Отличная работа, Денис, – подмигнул ему Мирошкин, которому Денис и был обязан тем, что тот познакомил его с Лизой.
– Вот и займись этим таксистом, – сказала Лиза. – Бери машину и поезжай.
Денис тотчас бросился выполнять поручение.
– Хороший парень, а? – сказал Мирошкин. – Не зря я его заприметил.
– Хороший-то он хороший, – сказала Лиза, – да только трудно ему будет с нами, юристами! Он еще совсем неиспорченный, принципиальный, смотрит на этот мир чистым, незамутненным взглядом. Так не хочется, чтобы он превратился в циника, как мы с Глашей, к примеру! Ладно. Мы отвлеклись от веревки. Значит, машина не принадлежала тому мужику. И веревку соответственно не взяли, как мы ранее предполагали, из багажника машины. Но трудно себе представить, чтобы он заявился в ресторан с мотком грязной веревки в кармане! К тому же не факт, что он знал, что там будет Люба. Он мог встретить ее там случайно.
– Бармен сказал, что она сама окликнула его. А если бы не окликнула? Или, к примеру, если бы Северцев пришел?
– Вот чует мое сердце, что это убийство не было запланированным, – сказал Мирошкин.
– Думаешь, на месте Любы могла оказаться другая женщина?
– Не знаю. Но история в самом деле странная!
– Что с отпечатками на кирпиче? А следы в подвале? Кому они принадлежат?
– Отпечатки сняли, пробили по базе – у нас этот человек нигде не засветился. Следы обуви также имеются, да только с чем их сравнивать?
– Ну вот, составит Никита фоторобот, найдем мы этого ресторанного приятеля Любы, тогда и будет с чем, вернее с кем, сравнивать.
– Уверен, что этот гад уже смылся из города.
– Возможно. А что с Тайлером? Что-нибудь удалось выяснить?
– Да. Ну, во-первых, никакой официальной информации об ограблении его «перевозчика» ни в прокуратуре, ни в полиции нет.
– Так я и предполагала.
– О самом Тайлере тоже ничего не удалось выяснить. Разве что один человек намекнул мне, что из-за него пришлось уволиться одному моему хорошему знакомому – Лене Тарасову.
– Лене? Да я его отлично знаю! Он что, уволился?
– Мне сказали, что вроде бы он занимался Тайлером, все пытался кому-то что-то доказать...
– Что именно?
– Лиза, не гони!
– Так что с Леней-то?
– Говорю же – имя Тайлера всплыло, когда Леня распутывал одно дело, связанное с производством синтетических наркотиков. И как только он нащупал, как ему казалось, след и тот привел его к Тайлеру, так Лене сразу же, просто моментально, поручили вести другое дело, в котором ему отводилась роль подсадной утки. Словом, кто-то очень постарался, чтобы у самого Лени в кармане оказался героин. Ну а дальше – сама понимаешь...
– На него не стали заводить дело с условием, что он уволится? Сережа, когда это закончится?! И какая грубая работа! Да сейчас любой молодой опер или помощник следователя, даже сразу после студенческой скамьи, вроде нашего Дениса, догадается, что дело против Лени Тарасова сфабриковано и что Тайлер – центральная фигура в рамках местного наркопроизводства. А если этот принципиальный и «зеленый» человек копнет поглубже, он выяснит, что нити тянутся на самый верх. И тогда жди беды! Знаешь, когда начинаешь думать об этом, лишний раз перекрестишься: хорошо, что такого чистого парня, как Денис, я взяла к себе под крыло.