Пожиратели
Шрифт:
На следующий день Люська сама прибежала в участок. Ахала, охала, как это так - муженек домой не пришёл. Принесла свёртки с едой, разложила на столе и велела поесть. Только Иван взял пирог, готовясь откусить кусочек, как отворилась дверь. Дежурный доложил - драка в обезьяннике. Спровадив жёнушку домой и пообещав, что обед будет съеден, Иван ушел разнимать взбесившихся.
Усмирив местное хулиганье, участковый вернулся в кабинет. Кинув взгляд на еду и вспомнив слова бывшего мужа Людмилы, он покрутил в руках пирожки. И в действительности, среди хитросплетённых волокон пирога были едва видны зеленые
Выкинув в мусорку испорченную еду, Иван серьёзно задумался. Онуфриев был прав, но бороться с нерадивой к готовке женой, прибегая к помощи церкви? Что он ещё говорил? Прогнившие органы?
Резать себя участковый не стал бы, даже чтоб проверить теорию маньяка. А то, что частенько замечал землю возле двери, так то и тёща с огорода могла принести. Вечно там копалась. Что она там высаживала или выкапывала было неизвестно. Да и как таковой живности у них не было. Все совпадения можно было адекватно объснить. А что, если семья Канталиевых обычные каннибалы откармливают его? Но почему тогда они не тронули Онуфриева?
Вытащив из мусорного ведра еду, упаковал в пакет и написал сверху пометку «на экспертизу».На станции отправил пакет ближайшим поездом в столицу области.
Всего пару дней и он получит ответ, а даже если и не успеет получить... Впрочем, о том, что не успеет старался не думать.
Вернувшись в участок, Иван еще раз осмотрел себя в зеркале. Потолстевшее лицо, налитые пухлые щёки, второй подбородок. Когда-то рельефный пресс покрылся пластами жира, мышцы ослабли и висели, словно желе, да еще и одышка появилась. В голубых глазах, всегда со стальным взглядом, поселилась усталость и нежелание жить, а в глубине мелькал извечный голод, дергаясь будто нитка по ветру, зажатая меж пальцами. Неужто в действительности травят? Действительно ли они каннибалы?
Больше так нельзя. Решившись на безумный шаг, Иван пошёл в сторону церкви. В самом Божьем храме он докупил свечей и набрал святой воды.
Добравшись к дому, он заметил соседа Гришаню. Поздоровавшись, Иван уловил весьма пристальный взгляд соседа, не сводившего с него глаз, пока он не вошел в дом.
Вся семья собралась перед ужином в огромной кухне. Стол ломился от еды. Тут тебе: каша, чан с тушенным мясом, свежие овощи и пироги с капустой и картошкой, бутылка местного самогона и компот.
У Ивана текли слюнки от изобилия блюд. Сославшись на то, что он хочет сменить одежду перед праздничным ужином, он направился в свою комнату. Его трясло всю дорогу. Лоб покрылся испариной, а по всему телу проносилась дрожь.
Войдя в комнату, он быстро установил ловушки. Одну иглу воткнул в оконную раму сверху, вторую на входе в комнату, а третью пока в карман. Единственное, что забыл купить - икона. Участковый надеялся только на себя. Ножи спрятал - один под половик, второй под подушку, а третий воткнул под кроватью. Быстро переодевшись, мужчина вернулся на кухню.
Это невыносимо, желудок сводило от голода. Иван уже чувствовал как наливаются кровью глаза, как в животе все скручивается в спираль. Сегодня или никогда. Так он себя успокаивал. Еще никогда не приходилось чувствовать настолько остро голод, будто что-то сжирало изнутри, червем ползло
Либо семья Канталиевых обычные каннибалы и он попытается сбежать. Либо... Все закончится печально. Но в любом случае он должен их остановить. Это его долг.
Сделав вид, что ест и пьет, Иван бросал и проливал на пол еду и питье. Тесть и глазом не моргнул, когда увидел подобное, а тёща с женой всего лишь поджимали губы.
Поблагодарив тещу за ужин, Иван удалился с кухни. Люська, готовая к ночи любви двинулась за мужем, но не смогла пройти сквозь дверь. Так и осталась стоять, яростно глядя на супруга, который в полнейшем ошеломлении застыл посреди комнаты, взирая на супругу.
– Милый, ну впусти меня, я буду хорошей женой, - скрипящим голосом умоляла Люся.
– Я буду делать для тебя всё, что хочешь!
Глядя в глаза бывшей любимой, Иван начал читать молитву.
Девушка зашлась неистовым воем. Волосы растрепались во все стороны, а глаза налились кровью. Она металась из стороны в сторону в дикой истерике. Мужчина схватил нож и воду. Из последних усилий, он облил жену водой. Словно парализованная, девушка свалилась на землю. Еле подрагивая телом.
На истошные вопли сбежались тесть с тещей. Они остановились напротив тяжело-дышавшего Ивана. Немного воды и нож зажатый в руках - вот и все оружие. Красные глаза со злостью в предвкушении разглядывали мужчину. Еще шаг и они все ближе. С огромным усилием он выплеснул воду в родственников. Кожа разъедалась, мышцы сгорали до белой кости и вскоре голоса затихли. Осталась лишь жена в комнате, но на нее не было ни сил, ни времени.
На пороге у входа в дом Иван воткнул третью иглу, которая не позволит нечисти выйти из дома на короткое время. Зайдя в гараж тестя, он слил бензин с машины и добротно облил дом по периметру.
Позади себя он увидел толпу народа, которая взирали на него со смесью злобы и жажды. Иван снова допустил ошибку, забыв оружие и зажигалку в доме. Святая вода закончилась, а их слишком много. Он взирал на толпу нежити с неприязнью, но отступать некуда, позади изба с истерично-орущими ведьмой, которая в один миг убьет его. Зря от пирогов отказался, хоть поел бы перед смертью.
Все жители Ефтухеево собрались, чтобы отомстить глупому участковому, который хотел сжечь их хозяйку. Ведь она была доброй, всегда давала объедки. Гнилое человеческое мясо, лично вскормленное семьей Канатлиевых, было местным аналогом омаров или мидий. На входе показался тесть, у которого лоскутами облезла кожа на лице, показывая белые кости черепа, и громким криком дал приказ:
– Сожрать его!
Ну ничего глупый участковый один, а их много. На всех хватит.
– Дмитрич так, что это за хрень?
– Адские грибы. С такой дозы выделяют такой цвет на поверхности еды. Белый либо зеленоватый, что приводит к быстрому оплесневению вроде бы свежеприготовленной еды.
– Они повышают голод?
– Возможно, но надо исследовать.
– Уф, я думал умру в той деревне. Думал на обычных каннибалов нарвался, а то просто низшая нежить была, - мужчина пригладил свои вечно растрепанные черные волосы. Когда-нибудь он их сбреет, оставив лишь ежик.