…Пожнешь бурю: Хроника двух трагических часов
Шрифт:
Президента передернуло.
– Но пока меня никто не сместил с должности начальника секретной службы Белого дома, – продолжал Эрвин Додж, – я обязан охранять вас от любых неприятностей. И мне показалось – эти шустрые ребята н те, за кого себя выдают, надо действовать. Остальное ви дели сами, сэр.
Помолчав немного, Додж добавил:
И еще, сэр… Помните, я спросил цэрэушника, переодетого сержантом, со стороны ли туннеля он едет? Впрочем, им просто неоткуда больше было ехать. Так вот, будь это на самом деле патруль, они столкнулись бы с нашим Диком, живым или уже мертвым. И тогда этим «полицейским» было бы что сказать нам. Но только они не проронили ни звука. Хотя наверняка знали о гибели Хиллгарта.
Вы уверены, что Дик…
Конечно же, мертв. Он ведь взялся отвлекать от нас этих подонков. И перекрашенный вертолет первым делом должен был уничтожить автомобиль, рассчитывая, что именно в нем находитесь вы, сэр. А Дик принял огонь на себя. У него осталось двое ребятишек…
Президенту стало вдруг зябко, он снова передернул плечами, хотел произнести слова сочувствия, но сразу понял, что слов никаких произносить сейчас не надо.
Куда мы едем, Эрвин? – спустя несколько минут спросил Президент.
Дорога уходит в лес, а за ним должен быть хайвэй, идущий параллельно тому, где нас взяли в машину. Машину наверняка сейчас пеленгуют, и я хочу бросить ее в лесу. Потом под прикрытием деревьев мы выберемся к бензоколонке, а там есть телефон, который свяжет нас с Белым домом.
«Положение явно незавидное, – с горечью подумал Президент. – Если бы не Эрвин Додж, то самый могущественный человек Земли был бы сейчас мертвее дохлого осла, к партии которого он имеет сомнительную честь принадлежать…»
Как-то его конфиденциально познакомили с дневниками покойного Гарри Трумэна. После того как президентом избрали нелюбимого им Джона Кеннеди – Трумэн называл его «незрелым демократом», – преемник Рузвельта записал: «Мы ныне величайшая республика в истории мира. Мы должны сохранить ее. Я отдаю немногие годы, оставшиеся мне, разъяснению подрастающему поколению, что оно имеет и что должно сохранить. Стоило римлянам начать откупаться от службы республике, ожиреть, облениться и поручать рабам делать то, что надлежит делать гражданину, как пришли Цезарь, Помпей, великий Август, и для Римской республики наступил конец… Мы ее наследники. Что нам сделать, чтобы избежать ее судьбы?.. Избрать достойного правителя, ибо институт нашего президентства величайший в истории мира. Ни один из восточных владык, римские императоры, французские короли, Наполеон, королева Великобритании Виктория, Чингисхан, Тамерлан, императоры Моголы, великий багдадский Халиф не имели половины власти и влияния, какими нынче располагает президент США».
Президент сердито хмыкнул: «А каким могуществом обладаю сейчас я? У меня даже нет завалящего «прутика» [Rod – прут (англ. ) и пистолет на армейском жаргоне] в кармане…»
– Вертолет! – неожиданно вскрикнул Додж.
44
– Что нам делать с вертолетом? – спросил Патрик Холл, председатель Комитета семи.
Этот вопрос он задал сразу после того, как улеглась небольшая суматоха, вызванная погасшим экраном Маккарти.
Джон Галпер немедленно соединился с его резиденцией – узнал о том, что возникла минутная неисправность и скоро лицо босса появится на экране видеофона.
Разговаривал с Галпером личный секретарь Маккарти. Это предусматривала инструкция «Лиги седых тигров» – потянуть время. Чем позже они узнают о смерти Маккарти, тем лучше.
Но руководители лиги не знали одного крайне важного обстоятельства. Именно Маккарти был определен. Комитетом семи на роль предохранительного клапана, который должен выпустить нагнетаемый ими пар в критическую минуту. Заговорщики, поставившие перед собой цель захвата власти в Соединенных Штатах, установление в стране диктатуры, вовсе не были спятившими маньяками, они хорошо понимали: исполни Оскар Перри ядерный приказ реально – тысячи «Громобоев» в два счета уничтожат Америку. Поэтому был предусмотрен канал, по которому босс-координатор Маккарти должен был связаться с русскими, объяснить им внутренний характер экстремальных событий, происходящих в Соединенных Штатах. Именно Маккарти располагал информацией, которая убедила бы русских в том, что подлинной опасности атомной войны не существует…
Этого не знали ни адмирал Редфорд, ни исполнитель лиги, выстреливший Маккарти в затылок. И с этого момента события в мире становились неуправляемыми.
… Теперь секретарю надо было поставить на десятиминутный интервал таймер взрывателя фугаса, заложенного в подземном кабинете шефа, и попытаться выбраться за это время на поверхность. И конечно, обвести вокруг пальца охрану, если той взбредет в голову позвонить Маккарти и спросить, почему его секретарь упорно стремится покинуть их надежное подземное логово.
Да-да, – встрепенулся Питер Розенфельд, – вертолет становится опасным. Ведь тот их летчик успел сообщить, кто именно атаковал президентскую машину.
Мы учли это обстоятельство, Пит, – ответил сообщнику Эдгар Гэйвин и посмотрел на Годфри – в конце концов он отвечал за акцию.
Сейчас мы подняли в воздух второй вертолет, экипажу его не известны предыдущие события, мистер Холл, – доложил Годфри, обращаясь к председателю. Патрик Холл был единственным профессиональным военным среди них, если не считать непродолжительной службы в подразделении «зеленых беретов», которую проходил Энтони Свейн ради сильных ощущений. – Они уже в радиоконтакте с машиной «синих волков».
Нас интересует судьба первого вертолета, – сухо произнес Холл.
Она будет решена… – Уильям Годфри посмотрел на часы, – через тридцать секунд, – сказал оп.
…– Вертолет! – крикнул Эрвин Додж, прибавляя скорости полицейскому «форду». Он стремился войти в ту часть леса, где кроны высоких деревьев смыкались над дорогой. Это позволило бы им с Президентом незаметно покинуть машину и, пробившись через чащобу, выйти к заправочной станции.
Вертолет появился над ними в тот момент, когда Додж успел уже уйти в тень больших деревьев. Он пронесся вдоль дороги, затем сделал правый разворот и, снижаясь, направился в их сторону.
Он держит нас на радиопривязи! – сказал начальник охраны. – Надо бросать жестянку, она становится ловушкой, мы не выберемся из этой «кучи» [Игра слов. Heap – куча, груда, а также «автомобиль» на армейском сленге], сэр.
Вам лучше знать, Эрвин, – ответил Президент. – Для меня теперь вы самый могущественный человек на свете.
«Из этого положения не нашли бы выхода и лучшие стратегические умы Пентагона», – усмехнулся хозяин Белого дома.
… В первые недели пребывания в доме № 1600 оп постигал азы военного искусства. Три раза в неделю спускался в подвал резиденции, где располагался Ларри Холмс, его помощник по национальной безопасности. «Какое счастье, что у Ларри случился приступ аппендицита! Ведь он так хотел полететь со мной к горе Митчелл…»