Познакомлю со смертью

Баскова Ольга

Рита Омельченко бойко и многословно расписывала Киселеву достоинства несостоявшегося кавалера Яницкой, врача-кардиолога Петра Семеновича Гурова, и требовала полного отчета, зачем вдруг такой человек понадобился следствию. Павел понимал, что неработающей женщине страшно хотелось пообщаться: скучно сидеть целый день дома и заниматься хозяйством. Лавируя, как парусник в коралловых рифах, между ее вопросами, Киселев получил, наконец, желаемый телефон врача, галантно пообещав милой даме как-нибудь навестить ее и рассказать о трудной профессии сыщика.

* * *

— Надеюсь,

он уже дома, — сказал Скворцов, нажимая кнопку звонка квартиры Гурова. Послышались торопливые шаги, дверь открылась, и перед ними предстал невысокий подтянутый моложавый мужчина.

— Гуров Петр Семенович? — спросил Павел.

— Он самый, — улыбнулся мужчина. — А с кем имею честь?

Константин и Павел показали свои удостоверения. Гуров заметно побледнел. «Неужели?» — пронеслось в мозгу.

— Зачем же я вам понадобился? — он изо всех сил пытался выглядеть непринужденно и раскованно.

— Мы хотим задать вам несколько вопросов о Яницкой Светлане Васильевне, — ответил Скворцов.

На лице Гурова отразилось заметное облегчение.

— И что же вас интересует?

— Все, что касается ваших с ней отношений, — Киселев не отрывал от него глаз.

— Боюсь, я вам мало чем помогу, — рассмеялся Гуров. — Между нами не было никаких отношений.

— Нам кажется, не время для веселья, — оборвал его Константин. — Вы в курсе, что Светлана Яницкая скончалась три дня назад?

На этот раз лицо Гурова выразило не испуг, а удивление:

— Но как? Почему?

— Официальная версия — сердечная недостаточность, — ответил Павел.

— Вы хотите сказать: есть неофициальная? И потому вы здесь? Но при чем тут я?

— Неофициальной версии у нас нет, — Скворцов видел, что Гуров полностью расслабился, то есть вел себя как человек, которому совершенно нечего бояться. — Но когда молодая, здоровая женщина внезапно умирает, мы должны проверить все.

— Понимаю, — вздохнул Петр Семенович. — Как это там у Булгакова? «Хуже всего, что человек внезапно смертен». По-моему, это ответ на ваши вопросы.

— Если бы это был ответ на все вопросы, — заметил Киселев, — наша организация логически изжила бы себя. Поэтому вам все-таки придется дать нам парочку ответов.

— К вашим услугам, — поклонился Гуров. — Проходите. — Радость переполняла его. «Они не знают, они не знают», — крутилось в голове.

— Итак, не жаловалась ли Яницкая на состояние своего здоровья? Не заметили ли вы, как врач, наличия у нее каких-либо симптомов сердечной болезни? — спросил Скворцов.

— Боюсь, мне придется во всех подробностях

рассказать историю, как вы выразились, наших отношений. Кстати, чего же мы стоим? Прошу, — он показал рукой на диван. — Итак, история нашего знакомства такова. Мне позвонила одна милая особа, наверное, небезызвестная вам Маргарита Александровна Омельченко, и предложила познакомиться с потрясающей женщиной. Смею добавить, Маргарита — милый человек, только один у нее недостаток: любит влезать в чужую жизнь. Я мужчина одинокий, нам, холостякам, несладко живется. Ну и подумал: отчего ж не познакомиться? Позвонил Светлане, пригласил в кафе. Мы очень мило побеседовали часика этак два, потом расстались, поняв, что это свидание первое и последнее. Ни я не попросил разрешения позвонить еще раз, ни она не предложила. Естественно, за два часа мы не касались состояния чьего бы то ни было здоровья. Внешне Света показалась совершенно здоровой, но это вовсе не означает, что она не страдала сердечными болезнями.

— И больше вы не виделись? — поинтересовался Скворцов.

— Не виделись, но еще раз пообщались по телефону. На следующий день после нашего свидания мне позвонила Маргарита, спросила, как дела, и настояла (а она умеет быть очень настойчивой), чтобы я еще раз позвонил Светлане, дескать, женщина в глубокой депрессии, я, как врач, должен это понять и помочь. Я понял и позвонил, но Светлана меня вежливо отшила. Это все, клянусь вам. Ах да, и про состояние ее здоровья, — добавил он.

— Как вы думаете, почему вы не понравились Яницкой? — задал вопрос Павел, оглядывая стройную фигуру и довольно приятное лицо Гурова. — И вам чем она не приглянулась?

— Понравились, не понравились — это ребячество, молодой человек, — назидательно сказал Гуров. — В нашем возрасте уместнее говорить: подошли — не подошли, устроили — не устроили.

— Хорошо, — согласился Киселев, — чем вы друг друга не устроили?

Петр Семенович на секунду задумался.

— Понимаете, — ответил он, — Свете был нужен умный, напористый, энергичный мужчина. Я далеко не таков, а ведь и более молодых людей не переделаешь. Мне же, в свою очередь, нужна женщина домашняя, спокойная, любящая уют. Я плохо представляю себя рядом с бизнес-леди. Кстати, Света чем-то напоминала мою бывшую жену. Не скажу, что та была плохим человеком, но наш брак оказался недолговечным: мы и года не прожили. Не повторять же прошлых ошибок, правда?

* * *

— Что ты думаешь об этом типе? — спросил Киселев Скворцова, садясь с коллегой в свою старенькую «шестерку».

— Не знаю, — честно признался Константин. — С одной стороны, рассказ звучит довольно правдиво. Правда, с фотороботом, который мы сделали со слов официанта, обслуживавшего в то утро Яницкую с так называемым женихом, сходство имеется. А с другой стороны, ты видел его испуг, когда мы показали удостоверения?

— Самый настоящий страх, — согласился Киселев. — Знать бы, чего милому кардиологу так бояться.