Позор семьи
Шрифт:
— У меня как раз случайно остались два изъятых фугаса, — поддакнул верный Жека.
Отец ностальгически вздохнул и с недобрым прищуром глянул на изображение многометровой «Сладкой дольки», надкушенной неведомым гигантом.
— Не искушай меня, Дим… Нельзя сейчас! Пока на IPO выйдем — надо себя блюсти, по крайней мере не создавать дополнительных репутационных рисков. У нас и так деловой имидж далек от евростандарта…
— Знаем мы их двойной стандарт — наши деньги, сволочи, на просвет проверят. — Дим-Дим метко швырнул подушку на соседний диван, сразив условного вражину наповал, —
3
FAFT — Международная организация по борьбе с отмыванием незаконных доходов; разработала жесткие рекомендации по мониторингу источников денежных средств, поступающих в банки.
— Будем с ними бороться правовыми методами! И на Дольникова найдем управу… Сейчас заедем к Дроздову, и болт этот прощелыга вместо земли около аэропорта получит!
— Гошка, ну ты череп! — Дим-Дим искренне пожал отцу руку, — На этого Дольникова вообще — посмотреть построже, и его бизнес распадется, как ядерное топливо!
— Ника, а ты чего ждешь? На работу опоздаешь! — снова заметил меня отец.
— Если меня отвезут, то успею, — робко намекнула я.
— Мы спешим. — Папа подозвал забракованного жениха, нервным пальцем музыканта указал в мою строну и наскоро распорядился: — Ладно, Жека, подбрось ее. Только без глупостей — лично башку отобью, если что!
Понедельник. 10:55
Разгар рабочего дня
Стильное алое купе неслось, вздымая из луж веера грязной воды.
Пострадавшие от брызг граждане замирали на скользкой тротуарной плитке, злобно хмурились или ругались нам вслед, а менее решительные молча отряхивали серые капли и жались поближе к витринам, хлопали зонтиками — пытались заслониться яркими кружками цвета, такими беспомощными и бесполезными среди размокшей осенней тоски.
Наконец стихийное бедствие прекратилось, машина лихо тормознула у входа в офис. Жека, движимый рефлексом охранника, вылез первым, повертел головой и только потом выпустил меня.
На эффектное действо таращилась, придерживая губами незажженную сигарету, Аленка. Я насупилась: рабочий день начался меньше часа назад, но глазастая коллега уже устроила себе перекур! Торчит у главного входа, раскачивается на высоченной платформе под терпким ветерком и чиркает спичками.
После каждой попытки прикурить Аленка ритуальным жестом опускала руку и поправляла крошечный кусочек клетчатой ткани на бедрах. На ее впалом голом животе целомудренно чернела полоска выбившихся трусиков-стрингов, напрочь перечеркивая мысли сластолюбцев об отсутствии у барышни белья.
Жека галантно протянул ей зажигалку, с белозубым оскалом осведомился:
— Слушай, белобрысая, тебе в такой юбочке не поддувает?
И заржал непосредственным смехом сельского аборигена.
Образованные девушки из книжек на английском
Я же патриотично взмолилась:
Мать моя Родина! Разверзни сыру землю у меня под ногами, чтобы я провалилась в пустоту Агартхи, пролетела ее насквозь, пробила еврогазон в далекой стране, оказалась среди антиподов, ни слова не знающих по-русски, и была избавлена от этого кошмара!
Но Родина меня игнорировала.
Пришлось спешно взять инициативу в свои озябшие руки и запихнуть коллегу в двери офиса вместе с сигаретой. Аленка не оценила моей заботы, даже наоборот — она наблюдала за отъезжающим авто, развернув голову почти на сто восемьдесят градусов — как сова! — и грустно простонала:
— Классный у тебя парень! И тачка разрывная…
— Он не мой парень! — возмущенно запротестовала я, — Большое дело — тормознула машину, вот и все! Я его вообще первый раз видела, этого дебила!
— Жалко! Значит, ты телефон его не знаешь… — Аленка растерянно повертела в руке зажигалку: — Смотри, клубная, «PARTYзан»… Там, наверное, круто — за вход двадцать баксов берут!
Двадцать баксов за вход… — представляю себе этот виварий!
Я вознамерилась просветить Аленку о сомнительном статусе подобных заведений, но по коридору, прямо на нас, развив крейсерскую скорость, неслась ответственная за корпоративных клиентов Ирина Николаевна с картонной коробкой в руках! Ее безуспешно пытались догнать бдительный глава службы безопасности и сам Чигарский.
— Ирина Николаевна, а вы куда? — Аленка исхитрилась тормознуть беглянку.
— Я уезжаю!
— В бюро регистраций?
— Нет — в Италию! — Ирина Николаевна отодвинула Аленку от входной двери и окатила преследователей ушатом презрения, затем, четко разделяя слоги, добавила: — НА-ВСЕГ-ДА!
— Замуж? — Аленка даже сигарету от зависти выронила.
— Да!
— За богатого?
— За весьма состоятельного…
— Ира, выйдешь ты замуж, а что ты потом будешь там делать? — печально шевелил тараканьими усиками отвергнутый любовник из службы безопасности.
— Ничего! Совсем ничего!
Вот это да!
А я думала, выйти замуж, чтобы «не делать ничего», — это мое ноу-хау!
Дверь за Ириной громко хлопнула, невидимая волна гнева Чигарского всей мощью ударилась о преграду и накрыла нас с Аленкой.
— Что улыбаетесь?
Улыбаемся — просто так. Улыбка не наказуема!
— Алена! Ты оштрафована на двадцать долларов за курение в офисе! — огласил приговор Чигарский, — А ты, Вероника, — на десять за опоздание!
— Я проводила мониторинг! С таким качеством экспонирования клиенты от нас начнут разбегаться! — оправдывалась я, вынимая из сумки блокнот и делая вид, что читаю, — На Титова — провисает растяжка, в панно ресторана «Сакура» перегорели две первые буквы, на Тимирязевской отлетели два сегмента в рекламе сигарет…
— Ладно, — насупился шеф, — На первый раз прощаю опоздание, взыщу только за разбитый телефон — пятьдесят долларов.
Психолог! Больше некому. Успела, гадина, насявать шефу про телефон!