Позволь мне тебя коснуться
Шрифт:
Здесь все вообще-то были такими. Да, это была «грязная» аморальная вечеринка, но это, черт возьми, один из самых лучших вечеров в моей жизни, потому что… Не знаю, это даже трудно объяснить. Наверное, потому что я ни о чем не думал. Я просто находился под абсолютным кайфом. Серотонин со скоростью света вырабатывался в моей крови.
Это была та часть вечера, которую я ещё помнил. Мы танцуем в клубе, веселимся, заливая в себя разные вкусы водки, смешивая с текилой, хотя Ганс, вроде, выпил меньше, но об этом я узнал только
Дальше я помнил всё какими-то странными отрывками. Двух девушек, что смотрят на меня своими очаровательными большими глазками. Они такие красивые, что, кажется, будто я нахожусь во сне. И они такие доступные. Они хотят меня, готовы сделать ради меня, что угодно, хотя я всего лишь семнадцатилетний парень, ничем не отличающийся от других в этом клубе.
Кажется, мы какой-то компанией гуляли на пляже после, и я отчетливо помню, что Ганс иногда пытался привести меня в себя и бил по щекам, но я в ответ только буянил и отгонял его прочь, умоляя о том, чтобы он не мешал мне веселиться.
Хотя он и сам был хорош, как потом оказалось.
Вся ночь длилась, будто три минуты, будто вспышка, которая калейдоскопом пробежалась перед глазами. На утро у меня жутко болела голова. Я проснулся в нашем номере, ну слава Богу, живой и здоровый. Но почему-то наши с Гансом кровати были сдвинуты, и я, осознав этот факт, присел на ней, пытаясь отойти от шока.
– Какого хрена вчера было? – позеленев от тошноты, говорю я, задавая этот вопрос сам себе. Мне срочно нужен тазик. Или пакет. И много-много таблеток от головной боли. И…Что это?
– Это тебе оставили. На память. – Ганс отвечает на мой мысленный вопрос, когда я вижу его в дверях ванной – он чистит зубы и смотрит на меня с ухмылочкой. Знаю я это выражение лица. Не предвещает оно ничего хорошего. В моих руках два бюстгалтера: один красный кружевной, другой синий со стразами между чашками. А что, очень даже красивое белье… Тааааааааааааак...
– Только не говори, что у нас был секс вчетвером, – ледяным голосом произношу я, не зная даже, как отнестись к этому факту.
– Ну, вот ещё. Не хватало мне участвовать в оргии с родным братом, – фыркнул Ганс, шепелявя, потому что его рот был занят зубной щеткой. – Поздравляю, ты отхватил себе сразу двух.
– Черт, почему я ничего не помню. – Я разочарованно вздыхаю и хватаю себя за волосы, чуть ли не зарываясь лицом в белье, наверняка прекрасных нимф, которые почему-то поспешили меня покинуть. – Черт, черт, черт. Только я могу так облажаться – не помнить первый секс в своей жизни. Ещё и сразу с двумя.
– О да. Ты ещё много чего не помнишь. И чего тебе стоил этот секс...
– Он почесал затылок, посмотрев на меня с сомнением. – Я и сам не понимаю, как это произошло.
Он снимает футболку, и я не сразу замечаю, что у него серьга в левом соске.
Жеееееесть. Это выглядит жутко. Я начинаю подозревать его
– Ты совсем дурак? – выдохнул я, улыбаясь. – Ну теперь нас точно можно будет отличить. – пошутил я, но он поджал губы, а затем злорадно улыбнулся мне в ответ.
– Лучше не смотри в зеркало. Лучше никогда к нему не подходи, – отвечает он, и я моментально спрыгиваю с кровати и встаю рядом с ним в ванной, присматриваясь к нашим отражениям.
Я уже давно привык видеть себя со стороны – мы с Гансом одинаково питались и делали одни и те же упражнения, когда посещали фитнес-центр. Даже наши мышцы были накачены одинаково. Ни одна девушка не заметила бы подмены в случае, если бы мы захотели поменяться нашими сексуальными партнершами.
– Ну и что такого? Я прекрасен, как всегда, – дразню его я, поправляя волосы. – Выгляжу, куда лучше тебя, с этим твоим новым пирсингом… - И тут я замолкаю, присматриваясь к своим грудным мышцам.
Нет. Ну, только не это. Ну как это могло произойти?
– ЧТО ЭТО? – Я хватаюсь руками за раковину, чтобы не упасть от шока, который накрывает меня с головой. – Почему я тоже сделал эту хрень?!
Ганс ржет без остановки, наблюдая за моей паникой, и за тем, как я пытаюсь достать пирсинг из своего правого соска. Это очень больно и неприятно, да и вообще у меня слишком толстые пальцы для такой ювелирной работы.
– Ты перестанешь, а? – Я с укоризной смотрю на него, не понимая, как это могло произойти. – Почему ты не остановил меня, когда я это делал? Мы похожи на двух геев!
– Да ладно тебе. – Он закончил чистить зубы. – По-моему не плохо. И, между прочим, это была твоя идея. Точнее, идея твоей вчерашней девушки. А точнее двух…
– МОЯ ИДЕЯ? – Я наконец-то достаю серьгу и кладу её на полочку рядом с раковиной. – Фух. Хорошо, что это можно снять.
– Да. Они сказали, что переспят с тобой, только если ты сделаешь это. – Он показывает пальцем на свою грудь. – Ну а я сделал это первым, потому что я люблю пирсинг и решил тебя поддержать. Так что, можешь не благодарить меня за свой первый секс.
– Которого я, блин, не помню. – Включив холодную воду, умылся, чтобы прийти в себя.
– Всё могло быть и хуже. Мы же с тобой хотели приключений, – произносит он, по-братски обхватывая меня за плечи.
Мы смотрим друг на друга в зеркале.
– Да уж, но ты мог бы и остановить меня. И сними эту сережку, ты похож на гомика. – Я морщусь, но Ганс качает головой, полностью не соглашаясь со мной.
– А мне нравится. И девушкам тоже. – Я слегка хлопаю его по затылку, всё еще злясь. Он ударяет меня в ответ по плечу, но, разумеется, мне не больно.