Позволь мне тебя коснуться
Шрифт:
Макс смотрит на меня внимательно. Знаю, сама ненавижу, когда меня спрашивают о значении моей татуировки. Она слишком личная, и как-то нелепо объяснять смысл, который в неё вкладываю я, всем окружающим. Поэтому, об истинном значении тату знаю только я, что делает моих Фениксов на спине более значимыми для меня. Сделала в 16 лет.
– Это обращение к одному очень близкому мне человеку, – наконец выдыхает он, слегка нервничая. Снова вижу грусть в его волшебных глазах. Жизненный огонек, который горел там ещё секунду назад, угасает. Я потянула за болезненные струны, и Макс Кенинг «равнодушный» становится «грустным и задумчивым».
– Когда вы увидитесь? – Ещё один нетактичный вопрос с моей стороны. Молодец, Эмили.
– Ты задаешь слишком много вопросов. Не похоже на тебя. – Он не злится. Он слегка улыбается. Наши пальцы на полу так близко друг к другу – я чувствую энергию, которой они обмениваются через покалывание на подушечках. Ещё каких-то пару сантиметров…
Макс слегка вдруг наклоняется ко мне. Он гораздо выше меня и, даже когда мы сидим, возвышается надо мной, но я не чувствую того страха, который должна испытывать.
Я и сама не понимаю, что я чувствую. Как можно описать это, когда кажется, что все органы внутри тебя вдруг резко поменялись местами?
Макс слишком близко, он катастрофически близко ко мне. Настолько, что я вижу каждую его ресничку, каждую клеточку его лица.
– В последнее время, я делаю слишком много вещей несвойственных для меня, – шепчу я и замираю, чувствуя, как с каждой секундой его губы приближаются к моим. Боже, они приближаются ко мне, словно десятиметровая волна, и я знаю, что она может снести меня своим ударом.
Разбить или унести в свое течение.
– Макс, давай продолжим играть… Ты слишком близко… - шепчу я не своим голосом, осознавая, что по шее сбегает капля пота от этого напряжения, которое возникло в моем теле. Я не дышу, когда его губы замирают в двух миллиметрах от меня.
Едва касаются моих.
Близко. Запредельно близко.
Я чувствую его мятное дыхание. Запахи мускуса, морской соли и свежего геля для душа. И это ароматы, которые, определенно, те, что заставляют девушек липнуть к нему без конца и края.
Но это буду не я… Это буду не я…
Я закрываю глаза, не понимая, почему я ещё не сорвалась прямо с пола и не убежала, захлопнув эту чертову дверь. Дверь между мной и Максом нужно срочно закрыть, иначе она сломает между нами стены.
– Я не прикоснусь к тебе, Эми, – вдруг выдыхает он, всё еще находясь рядом с моими губами. – Пока ты сама об этом не попросишь. – Я открываю глаза и вижу эту его хитрую улыбочку, которая спускает меня с десятого на первый этаж в один миг свободного падения. Он отстраняется, но оставляет руку рядом, вглядываясь в мое лицо.
Я молчу. Впервые за долгое время мне нечего ответить.
Кажется, ещё секунду назад я хотела, чтобы Максимилиан Кенинг поцеловал меня.
Что со мной происходит, черт возьми?
Глава 11.
POV Макс
– Я у окна! – Ганс с порога бросает чемодан на пол и с разбегу запрыгивает на кровать, расположенную в номере нашего четырехзвездочного отеля. Он делает сальто вперёд прямо на кровати и падает на спину, расправляя руки по всей её ширине. – Наконец-то отдых! Две недели в Испании! Никакого крика! Никаких предков… Только тусовки, алкоголь и приключения!
– Уверен? – Я смотрю на часы, которые показываю, что сейчас двенадцать часов дня. – На улице пока и не пахнет «тусовками». Ты видел хоть одного человека моложе тридцати лет? – скептически замечаю я, тяжело вздохнув.
До Барселоны мы летели всего около двух часов, потом ещё столько же тряслись в душном автобусе. Но перелеты всегда утомляли меня, потому что на высоте в несколько тысяч километров мне было довольно трудно дышать. Ганс же всю дорогу смотрел в окно, восхищаясь прекрасным видом на облака и горные вершины, которые виднелись, когда мы пролетали над Австрией. Я изучал путеводитель – в турагентстве нам посоветовали небольшой городок на побережье Коста-Брава под названием Ллорет-де-Мар, объяснив это тем, что семнадцатилетним парням, вроде нас, нужно обязательно съездить в это место. Путеводитель сверкал зазывающими эпитетами и метафорами о том, что этот город «Иббица, только подешевле», «Вечный праздник жизни» и «Лучший вариант для молодежи», но пока я видел лишь молодую семейную пару, что шла на пляж вразвалочку, и несколько бабуль, которые завтракали в холле отеля.
– Не вешай нос. Я чувствую, нас ждёт что-то незабываемое.
Ганс был счастлив, потому что ему, по сути, всё равно, как отдыхать – он рад любому перерыву в своей работе. Несмотря на юный возраст, он уже подрабатывал, потому что всегда мечтал избавиться от опеки родителей и уехать от них подальше. В этом плане я от него отставал по всем пунктам. Мне семнадцать лет, я ещё учусь в школе, ну какого черта я буду работать?
– Меня клонит в сон. – Я ложусь на соседнюю кровать вслед за ним, и душу греет лишь одна мысль о том, что в Duty Free мы закупились водкой и абсентом на все две недели. Даже если вокруг будут одни пенсионеры, никто не помешает мне «нажраться» в этот вечер.
– Думаю, поспать и вправду стоит. Ещё вчера у меня была двенадцати часовая рабочая смена, а сегодня я на отдыхе на берегу Средиземного моря… Жизнь удалась. – Он зевает и укрывается легким одеялом, и я следую его примеру. Вот так всегда – я уверен, что Ганс был полон бодрости и сил и с удовольствием бы прогулялся по окрестностям, но как только я озвучил вслух свое желание, он непроизвольно захотел того же самого.
Такое часто бывало и со мной – порой даже самые стремные, на первый взгляд, его предложения начинали мне казаться безумно крутой идеей. И наоборот. Мы никогда ничего не делали отдельно. Разве что он работал, а я в это время занимался вейкбордингом. Ну и, конечно же, с девушками мы тоже гуляли по одиночке… Хотя, всякое бывало. Несколько раз мы менялись местами, эксперимента ради, и наши девушки даже не замечали, что я - это я, а он – это он. Неудивительно.
Бабушка всегда говорила, что мы с Гансом уникальны, а наша поразительная схожесть – феномен, каприз природы. Она частенько шутила на тему того, что Ганса просто клонировали при рождении. Но это всё, конечно, были глупости.
В конце концов, нас можно было отличить по стилю в одежде, ну и по татуировкам, которые я сделал – это крылья на внутренних сторонах моих предплечий. Ганс пока не решался на татуировку, хотя я уговаривал его сделать что-то похожее.
Мы не стремились быть разными и не хотели отдаляться друг от друга. Никогда. Я был уверен, что нам с ним нужно искать девушек-близняшек и жить вчетвером, потому что я не могу и дня протянуть без этого придурка.