Позывной «Душман»
Шрифт:
Через час, к коттеджу подъехал «Канадец». Он открыл ворота и загнал свои «Жигули» во двор. Он вышел из машины и прошел в помещение коттеджа.
— Где хозяин дома? — спросил он у Гришина.
Гришин, словно не слыша вопроса, вылил остатки водки себе в стакан и молча, выпил.
— Ты, что глухой? — повысив голос, снова спросил он его.
— Чего ты орешь? Ну, нет его. Я его завалил. Хочешь посмотреть на труп, спускайся в подвал, он там.
«Канадец» застыл, пораженный этим известием. Он хотел что-то сказать, но махнул рукой и посмотрел на меня.
— Ты не злись. Гришину ничего не оставалось делать, как его кончить. Он развязался и бросился на него.
— Балбесы! — произнес «Канадец». — Разве вам можно, что-то поручить. Правильно говорит «Жан», что если хочешь загубить дело, то поручи его Гришину или тебе.
— Ну, мы же его не нарочно завалили. Если бы мы его не завалили, то он бы нас с «Кактусом» завалил, а затем дождался тебя и завалил тебя тоже. На, возьми свой ствол, он мне больше не нужен.
— А, зачем мне этот «паленый» ствол? Ты его запалил, ты его и таскай.
— Тогда, я его выброшу, — произнес Гришин.
— Достанешь чистый ствол, тогда и сплавишь этот. А, пока, таскай. Ну, раз все так получилось, давайте думать, что нам делать с этим трупом?
— Там еще стена в крови, — еле слышно произнес Гришин. — Я в сарае видел известь, нужно забелить стенку.
— Вот и займись этим, — произнес Канадец. — Мы с «Кактусом» посмотрим, что за товар у него в машине.
Мы вышли из коттеджа и направились к машине. Двери машины оказались закрыты на замок. «Канадец» отравил меня за ключами в дом. Я нашел ключи и вышел во двор. Мы открыли дверь машины и увидели, что машина была доверху наполнена коробками. В коробках находились джинсы и польские пуховики.
— Ты, оставайся здесь, а я сейчас скину эти тряпки Луизе. Пусть она разбросает его по своим торговым точкам.
Он завел УАЗ и тронулся. Я открыл ему ворота, и он помчался в сторону города.
— Сынок! А, где хозяин дома? — спросила меня старушка. — Он вчера заказал у меня молоко. Вот я и принесла ему свеженького молока.
Я достал из кармана деньги и протянул их старухе.
— Вот возьми бабушка за молоко. Продал он этот дом. Сейчас здесь новый хозяин. Они в городе оформляют документы.
Бабка взяла деньги и, шаркая старыми резиновыми калошами, медленно побрела вдоль забора.
«Канадец» вернулся на УАЗе около четырех часов дня. Как мы и предполагали, машина была пустой.
— Ну, как? Все убрали? — спросил он Гришина. — Проблем не будет?
— Да не должно быть. Я все забелил и замыл.
— Смотри, это коттедж «Жана». Если возникнут проблемы, то он тебя живым закапает в землю.
— Я, что не понимаю, что ли. Сказал все нормально, значит, проблем быть не должно. Скажи, что будем делать с трупом?
— Подождем темноты. Вывезем за город и закопаем.
— «Канадец», а что будем делать с женой покойного? Она по всей вероятности догадается, кто убил ее мужа. Может, и ее закопаем рядом с мужем, так будет надежней?
— Не суетись. Она женщина не глупая. У нее двое маленьких детей, тем более ей объяснили, что ее ждет, если она даст показания в милиции. Сейчас, ее можно пытать и она будет молчать.
— Канадец, значит «Мерин» теперь твой? Может, ты отдашь мне свои «Жигули»?
— Извини, но не могу. Эту машину я уже отдал «Жану». Поговори с ним, может он отдаст ее тебе. Я за тебя просить у него машину не буду.
Гришин, молча, отошел от него и направился в коттедж. Отказ «Канадца» отдать ему машину вызвал в нем не однозначную реакцию. Его душила обида, и он считал себя полностью обделенным в этом деле.
«„Жан“, получил коттедж, „Канадец“ оседлал „Мерина“, а я, который участвовал во всем этом, убил при этом человека, полностью обделен. Нужно поговорить на эту тему „Кактусом“, его ведь тоже, похоже, кинули», — подумал Гришин.
Он поднялся на второй этаж и прошел в одну из комнат. Увидев меня, он произнес:
— Валяешься, «Кактус»? Тебе не кажется, что нас с тобой швырнули? Сам подумай, коттедж отходит «Жану», машину забрал себе «Канадец», а что досталось нам с тобой? Думаю, что ничего, кроме срока. Если менты выйдут на нас, то «Жан» и «Канадец» никакого отношения к убийству Корнеева не имеют. Им это дело не пришьешь. Только мы с тобой зарядились на это убийство.
— А, причем здесь я. Ты же замочил его, а не я. Ты мне «мокруху», Гришин, не шей.
— Ты, наверное, ненормальный «Кактус». Мы же с тобой вдвоем были в коттедже. Здесь не было никого кроме нас. Следовательно, ты такой же участник этого преступления, как и я. Если меня подожмут, я молчать не буду.
— Это, в каком смысле? — спросил я его. — Что, сразу расколешься? Тогда озвучь свои предложения. Что молчишь?
— Я предлагаю забрать деньги от реализации этого товара. По-моему, это будет справедливо. Как ты думаешь?
— Может, ты и прав, но денег нам с тобой не видать, как собственных ушей. А, начнешь возникать, зароют. Для них, что ты, что я, просто дорожная пыль.
— Вот и я об этом. Я думаю, что и на нашей улице будет праздник. Сейчас, главное отделаться от трупа, надежно закопать его, а там посмотрим. Если так пойдет и дальше, то я найду себе другую бригаду. В конечном итоге, свет не сошелся на этом «Жане».
Он спустился на первый этаж и стал рыться в кухонных ящиках. Открыв один из них, он наткнулся на неполную бутылку с водкой. Он открыл ее и налил себе полный стакан водки. Посмотрев на вошедшего в дом «Канадца», он опрокинул в себя содержимое стакана.
— Ты, что творишь Гришин? Ты думаешь, я жмура за тебя буду таскать? Нет, ты нагадил, ты и убирай за собой.
«Канадец» плюхнулся на стул и с угрозой посмотрел на Гришина.
— До темноты еще часа три, так что не переживай. Жмура тебе таскать не придется. Мы с «Кактусом» сами закапаем его.