Практическая фейрилогия
Шрифт:
— Спи! — велела ба.
— Может, девочке из сказки другой принц предначертан? — с надеждой спросила я.
— Есть и другой принц, тоже проклятый.
— Что же ей, бедной, одни проклятые попадаются?
— Судьба такая! Сбежала девочка от первого принца ко второму, со страшными глазами. Приглянулся он ей чем-то, не пойми чем. Стала она ему пирожки печь, одежу покупать; каждый день они виделись и все наговориться не могли.
— А что потом?
— Заболела эта шлендра и умерла! — рявкнула бабушка, потеряв терпение. — Потому что засыпать
— Ладно, сплю, — сдалась я.
Глава 17
Поглядев в темный потолок, я перевернулась на другой бок и выскользнула из плотного кокона одеяла. Сразу стало прохладно, ведь в одеяло меня завернули голой. Откинув с лица спутанные волосы, я встала с лежанки и медленно пошла к месту, где предположительно оставила сумку. Сумку не нашла, зато сильно ударилась коленом обо что-то деревянное. Выругавшись про себя, я вернулась к лежанке, стащила с нее мятое покрывало и, обмотавшись им, пошла по нужде на улицу, медленно и осторожно, чтобы в темноте не врезаться во что-то еще. К тому же от слабости меня вело то в одну сторону, то в другую, зато голова была ясная.
Я хорошо помнила, как упала в обморок у озера, повиснув на Скендере. Сидхе принесли меня к карге, и ее заботами я выздоровела. Только вот где сама карга? Почему не в доме? Узнаю позже — сначала в туалет!
Найдя на коврике у двери кеды, я обулась в них, поправила покрывало на груди, осторожно приоткрыла дверь… и восхищенно вздохнула.
Двор заливал мягкий молочный свет; в нем кружились, танцевали, плавали пушистые снежинки. Первый снег! Полюбовавшись на танец снежинок, я вдохнула свежего воздуха полной грудью, шагнула во двор и пошла к любимым кустикам. Я устроилась за ними и притихла, надеясь, что эта короткая вылазка не повредит моему пошатнувшемуся здоровью.
Закончив, я стала подниматься, и уловила отголоски разговора. Любопытство победило благоразумие, и я не стала возвращаться в дом, чтобы одеться теплее. Пройдя чуть дальше, я увидела у пня, на котором Дианн обычно разделывала мелких фейри, Скендера, Ириана, и саму каргу. Провидец изображал безразличную статую, Дианн стояла, опустив голову, а рыжий вдохновенно ругался:
— … Забыла, что она смертная? — бушевал он. — Второй день спит! А если не проснется? Что тогда?
— Не серчай, — виновато просипела карга (ее смущенный вид был для меня потрясением). — Я во благо старалась.
— Постаралась на славу, — прошипел сидхе, — еле жар сбили. Сколько простудного зелья ты бухнула ей в еду?
— Маленько.
— Много! — отчеканил Ириан. — Для нее — много! Она маленькая, тоненькая и слабенькая! Таких даже капля зелья может свести в могилу!
— Друидессу-то? В могилу? — неуверенно проговорила Дианн, поднимая голову. — Так, покашляла бы день-другой…
— То, что она друидесса, значения не имеет. В первую очередь она человек, а люди слабы здоровьем.
— Знал бы ты эту малявку
Терпение Ириана подошло к концу. Схватив каргу за шею, он приподнял ее так, что ее ступни едва касались земли, и отчеканил металлическим голосом:
— Еще раз сотворишь нечто подобное, и я тебя уничтожу, кочка болотная.
— Поняла, поняла, — прокряхтела карга с трудом, и вцепилась когтями в его руки, чтобы ослабить хватку, — все поняла.
— Как ты вообще осмелилась играть с сидхе? — не успокаивался Ириан, чье лицо побелело от ярости; через гламур стали проглядываться его истинные черты. — Проучить бы тебя за такое хорошенько, да мараться не хочется.
Сия сцена столь увлекла меня, что я забыла о том, что стою на холоде в одной только простыне; даже тающие на коже снежинки не беспокоили. Я с надеждой посмотрела на Скендера, но провидец не вмешивался. Решившись, я вышла к фейри.
— Ну-ка отпусти ее, рыжий!
Сидхе разжал пальцы, и Дианн поспешила отойти от него подальше.
— Магари, — потрясенно проговорил Ириан, — ты пришла в себя!
— Да, и чувствую себя неплохо, — ответила я, ничуть не слукавив.
Все трое фейри воззрились на меня, как на диво дивное.
— Магари, — повторил Ириан и шагнул ко мне.
— Стой! — бросила я, и руку подняла. — Я сейчас же вернусь домой, пока не заработала воспаление легких — хотя я его наверняка уже заработала — и там все выспрошу у Дианн. А вы двое, — я выразительно посмотрела на сидхе, — можете идти. Скендер, наши встречи на время придется отменить.
При упоминании Скендера лицо рыжего снова исказилось гневом.
— Нет, мы решим все сейчас, — угрожающе проговорил он. — И не беспокойся о холоде: люди в холмах не болеют, так что ничего с тобой не случится. Ты заболела, потому что Дианн подмешала тебе в еду простудное зелье.
— Это я уже поняла. Но мы сами разберемся.
— Нет, — отрезал Ириан, — «сами» вы не разберетесь. Хотя бы потому, что все это прямо касается всех нас. Знаешь, зачем Дианн дала тебе простудное зелье?
Я покосилась на каргу, и озвучила догадку:
— Она не хотела, чтобы я виделась со Скендером.
— Да. Она хотела, чтобы тебе стало плохо в его присутствии, и чтобы ты сочла, что он плохо на тебя влияет. Хотела, чтобы ты решила, что встречи с ним могут довести тебя до смерти.
Отложив на потом разборки с Дианн, я спросила:
— А причем здесь ты?
— Она пришла ко мне и заявила, что боится за тебя. Сказала, что ты как зачарованная каждый день таскаешься к Скендеру. Намекнула, что здесь что-то нечисто.
— А ты и явился, защитничек! — едко проговорила я.
— Ты меня виноватым считаешь? — до глубины души удивился Ириан. — Дианн довела тебя до бреда и беспамятства, столкнула двоих сидхе, а виноват… я? Тот, кто искренне хотел помочь?
— В том и дело. Не верю я, что ты хочешь мне искренне помочь. Так что не надо вот так возмущенно на меня смотреть.