Практическое применение бытовой магии
Шрифт:
– Что ты этим хочешь сказать?
– Заклинанием Нити Судьбы обычно связывают двух конкретных людей. Но в нашем случае применили видоизмененное заклятие: принц Грендерн привязывается на всю жизнь к первой встречной женщине, вернее, к первой, которая попадет в его поле зрения. С точки зрения заговорщиков тут тот плюс, что зависимость получается односторонняя. Принц не сможет жить без дамы, а она без него прекрасно обойдется.
– А они, по-твоему, что дальше планировали?
– Думаю, они вели к тебе на встречу эту зайдарскую красавицу, Беритеру. Заклинание наложили загодя, через портрет. Даже если они уже знают, что ты сбежал, по их мнению, шанс не упущен. До того момента, как ты встретишься с девушкой, ничего не должно произойти. А здесь, в пещерах, много ли девиц? Они же ничего о моем существовании
– Хорошо, не будем медлить. Вперед!
Принц первый подхватился и сделал несколько шагов. Магисса поняла его порыв, снова достала свой амулет и пошла вперед, освещая дорогу. На очередной развилке она вдруг повернула вправо. Новый коридор был пошире предыдущего, но пониже. Этот тоже оказался не особо прямым, но не за счет поворотов, просто он шел по дуге. Сторона меньшего радиуса была глухой, а от противоположной отходили короткие прямые коридоры. Когда путники в них заглядывали, видели тупик. Но стены в этих тупиках под лучом фонаря сверкали всеми цветами радуги. Видно, когда-то это была одна из основных выработок, где гномы добывали драгоценные камни. Дугообразный коридор повторял изгиб основной жилы.
Они шли вперед еще примерно час. Все молчали, каждый думал о своем. Грен явно прикидывал все плюсы и минусы наложенного на него заклятия. Судя по довольной улыбке плюсов он насчитал больше. Тор же размышлял о том, что невезение в любви — это такое же качество, как цвет волос или рост. Ему не везло никогда. Его первая любовь, нежная и романтичная дочь графа, поощряла его ухаживания, пока видела в нем друга принца. Но как только поняла, что он — третий сын, который не получит в наследство ни титула, ни денег, как тут же переключилась на более, по ее мнению, перспективного жениха. Тогда разочарование затопило сердце едкой болью. Но он был еще молод, наивен и глуп. Поэтому года через два он снова позволил себе влюбиться. Он уже не был просто другом принца, как раз тогда он возглавил новый, созданный специально под него отдел расследований. Стал весьма популярным человеком с определенным весом в обществе. Розамира была молодой вдовой старого мужа. Она и впрямь напоминала розу: яркая, роскошная. Красавица раскрыла ему свое сердце и свои объятья, и Торрен даже собирался сделать ее своей женой. Но в один прекрасный день узнал, что благорасположением красавицы он пользуется не один. Вернее, у него зародились подозрения, и он решил их развеять силами своего ведомства. Развеял. С вдовушкой спали все, кому не лень, начиная от Грена, и кончая конюхом. Тогда он решил перестать тратить свое время и душевные силы на женщин. Если все эти нежные чувства — обман, лучше иметь дело с профессионалками. В постели они отрабатывают затраченные средства, а после ни на что не претендуют. Трахнул и забыл. Он не надеялся, что какая-то женщина сможет стать для него чем-то большим, чем постельной игрушкой, а значит, его сердце в безопасности. Но беда пришла откуда не ждали. Эта странная магичка с загадочной биографией, которую он нанял по сути с горя, сумела войти в его жизнь и плотно там обосноваться. Она не завлекала и не кокетничала, не пыталась его очаровать. Не заводила речь о чувствах или близости. Она ничего не требовала, ни на что не претендовала. Просто работала по контракту: делала все, что в ее силах и шла вместе с ним до конца так, как сделал бы лучший друг. И при этом она была женщиной, прекрасной желанной женщиной. В ее нежном слабом теле жила сильная, необыкновенная душа. С каждым вместе проведенным днем эта душа все больше раскрывалась ему навстречу, и он уже начал грезить о невозможном. Демоны! Этот Грен, с заклятьем или без... Раньше еще можно было надеяться, что принц не станет отнимать любимую у друга. Но теперь... Если девушка связана с ним заклятьем и ее расположение не просто приятно, оно — условие самого существования... Грен просто не может не сделать ее своей. Уж он-то своего не упустит. А Торрену, как всегда, достанется шиш. В кои-то веки он встретил девушку, которая вызвала у него настоящее чувство, и на тебе!
О чем думала Ильмарисса не мог сказать никто. Но, судя по сжатым в нитку губам, ни о чем хорошем. Она шла вперед не останавливаясь и не оборачиваясь, сверялась со своим амулетом, и все. Любые попытки Грена заговорить с ней наталкивались на упорное молчание. Тор тоже не стремился к общению. Сейчас им надо быстрее идти вперед, а не пытаться выяснять отношения. Он опасался, что разговор по душам может привести к самым непредсказуемым последствиям.
Неизвестно, сколько времени прошло в молчании. Здесь, в подземельях, оно не ощущалось. То ли час прошел, то ли день, то ли вечность. Одно можно сказать, они засветили уже второй магический фонарь, а фонари заговорщиков были, по словам магиссы, рассчитаны на пять часов работы. Полукруглая галерея давно закончилась, и они снова тащились по прямой, от которой боковые ответвления шли в новом порядке: если сейчас вправо, то следующее непременно влево. Осыпей здесь не было, но неровный пол делал путь тяжелым и опасным. Пару раз им попадались ручейки, около которых путники на несколько минут останавливались, пили, умывались и набирали свежую воду. Наконец Ильмарисса остановилась около очередного слепого ответвления и сказала: «Привал».
Тор не мог не признать, что место выбрано удачно. Перед ними был грот явно искусственного происхождения. Он состоял из двух помещений. Первая пещера поменьше, а вторая побольше, обе круглые, в плане больше всего похожие на цифру восемь. Во втором помещении они и расположились, после того как Иль сообщила, что вокруг — гномий базальт, самая твердая порода на свете, не подверженная трещинам и обрушениям. Зачем гномы выбили в тут эти гроты? Вероятно, искали сапфиры. Их жилы как раз встречаются в гномьем базальте. И если мужчины не поленятся, поглядят вверх, то смогут увидеть, как эта жила тут проходит.
После такого квалифицированного ответа оба угомонились и стали разбирать вещи, устраиваясь на ночлег, хотя все потеряли счет времени и не могли сказать, ночь сейчас, день или уже утро. Теперь у них были одеяла и плащи, раньше принадлежавшие стражникам. Тор надеялся, что Иль зажжет для них камень и заварит шер, но она не стала делать ничего такого. Выдала продукты и предложила запивать их чистой водой. Намек Тора на костер поняла, но отказалась наотрез: здесь не слишком холодно, а тратить попусту силу, которой нет, она не намерена. И так устала как собака. Зато обследовала пещеру и на пороге каждого зала нарисовала по руне. Потом сбегала по галерее в ту сторону, откуда они пришли, но скоро вернулась.
– Что ты там делала?
– Еще пару рун нарисовала. Отсюда в трехстах локтях. Если кто-то придет по этой галерее за нами, а я думаю что могут прийти именно оттуда, то она обвалится.
– Наших преследователей похоронит под обвалом?
Не всех, но кого-то точно. А главное, они не смогут пройти дальше и не найдут здесь нас.
– А руны на пороге? Тоже обвалы?
– Я похожа на идиотку? Первая руна, на внешнем входе — темнота. А вторая, там, где мы сидим — свет. Сейчас бы еще вспомнить, как ее активизировать, тогда не будем попусту тратить наши осветительные амулеты.
– Но ты потратишь на них силу.
– Ни капельки. Рунная магия гномов берет силу окружающего нас камня. Вы обратили внимание: когда мы уходили, я не маленький обвальчик устроила. А сил при этом ни на гран не уменьшилось. К сожалению, это работает только в пещерах, да и то, только в тех, которые созданы гномами. Поэтому маги, живущие в городах, такой магией не пользуются.
– А ты откуда ее знаешь?
– В Академии изучала. Кроме того, собиралась исследовать здешние пещеры, вот и повторила нужный материал. Ой, вспомнила. Сейчас будет свет.
Она склонилась над руной, вычерченной на пороге их прибежища, провела рукой, щелкнула пальцами, и внезапно вся пещера озарилась неярким рассеянным светом. Он, казалось исходил от стен.
– А тьма? Ты сказала, на внешнем гроте ты нарисовала тьму.
– Точно, сейчас пойду и активирую. Тьма — это чтобы нашего света из галереи видно не было.
Девушка скользнула к выходу, и через минуту вернулась обратно. За это время внешний мир, и без того темный, как будто отсекло чёрным бархатным занавесом. Если и можно было сделать еще что-нибудь для безопасности, то Торрен этого не знал. Принц тоже впечатлился. Прожевав очередной кусок лепешки, он взял руку магиссы и поцеловал внутреннюю сторону запястья.