Практичное изобретение
Шрифт:
Впервые я ощутил искусственный душевный покой полгода назад. Тогда же я познакомился с Лю Гаррисоном, о чем весьма сожалею. Лю — ведущий диктор на единственной в нашем городе радиостанции. Он зарабатывает себе на жизнь своей луженой глоткой, и я был бы очень удивлен, если к вам в комиссию обратился бы не он, а кто-то другой.
Лю ведет около тридцати всевозможных программ, в том числе еженедельную научную программу. Каждую неделю он выкапывает какого-нибудь профессора из колледжа Вайандотт и берет у того интервью по его узкой специальности. И вот полгода назад Лю надумал сделать передачу про молодого
Фреду Бокмену тридцать лет, а выглядит он восемнадцатилетним мальчишкой. Жизнь не оставила на нем следов, поскольку он не удостоил ее своим вниманием. Львиную долю его внимания съедает предмет, которому Лю Гаррисон и намеревался посвятить свое интервью, — зонтик весом в восемь тонн, помогающий Фреду слушать звезды. Зонтик этот — большая радиоантенна, прицепленная к телескопической установке. Насколько я понимаю, вместо того чтобы рассматривать, звезды в телескоп, Фред нацеливает свою конструкцию в космос и ловит радиосигналы, идущие с других небесных тел.
Разумеется, ни радиостанций, ни радистов там нет. Просто многие небесные тела испускают огромные количества энергии, и часть ее можно уловить в диапазоне радиочастот. Польза от приспособления Фреда состоит хотя бы в том, что мы устанавливаем местоположение звезд, скрытых от телескопов облаками космической пыли. А радиосигналы от звезд проходят сквозь облака и беспрепятственно достигают антенны Фреда.
Но это отнюдь не все, что можно выудить из такого устройства, и в своем интервью с Фредом Лю Гаррисон приберег самое замечательное на конец программы.
— Все это очень интересно, доктор Бокмен, — заявил Лю. — А скажите, не обнаружил ли ваш радиотелескоп во Вселенной чего-нибудь еще, чего не открыли с помощью обычных световых телескопов?
Вопрос был задан без предупреждения.
— Да, обнаружил, — ответил Фред. — Мы выявили в пространстве примерно пятьдесят точек, не скрытых космической пылью, откуда исходят мощные радиосигналы. Хотя никаких небесных тел в этих точках вроде бы и нет…
— Неужели? — Лю разыграл притворное удивление. — Я бы сказал, что это уже кое-что… Леди и джентльмены, впервые в истории радиовещания мы передаем для вас сегодня шумы, исходящие из таинственных точек доктора Бокмена. — Оказывается, Гаррисон и его подручные успели протянуть линию в городок колледжа, к антенне Фреда. — Леди и джентльмены, слушайте голос пустоты!..
Слушать было, по правде говоря, нечего — пронзительный свист, словно бы покрышка спустила, и только. Предполагалось транслировать его в течение пяти секунд. Когда техник выключил трансляцию, Фред и я ухмылялись бессмысленно, как дурачки. Во всем теле ощущалась расслабленность, позванивало в ушах. Лю Гаррисон скалился, будто нечаянно затесался в женскую раздевалку на пляже Копакабана. Потом он глянул на часы, висевшие в студии, и пришел в ужас. Монотонный свист передавался в эфир целых пять минут! Не зацепись нечаянно техник манжетой за тумблер, вся эта передача могла бы продолжаться и поныне.
Фред издал нервный смешок, и Лю лихорадочно принялся искать в своем тексте место, на котором остановился.
— Свист ниоткуда, — произнес он. — Доктор Бокмен, а эти необыкновенные точки никак не окрестили?
— Нет, — ответил Фред. — На сегодняшний день для них нет ни объяснения, ни названия.
Объяснения этому явлению до сих пор не нашли, но я предложил название, которое, кажется, прижилось — «эйфория Бокмена». Может, мы и не узнаем, что это за точки, зато прекрасно знаем, какое они оказывают воздействие, стало быть, название вполне удачно. Эйфория — то есть чувство абсолютного благополучия, чувство полноты жизни — действительно, это самое подходящее слово.
После передачи Фред, Лю и я благоволили друг к другу до того, что просто в пору расплакаться.
— Не помню, чтобы передача когда-нибудь доставляла мне такое удовлетворение, — сказал Лю. Искренность — не его конек, но на сей раз он говорил то, что думал.
— Одно из самых незабываемых впечатлений всей моей жизни, — заявил Фред. Вид у него был озадаченный. — Чрезвычайное, ни с чем не сравнимое…
Мы оказались в таком замешательстве от переполнявших нас чувств, так сбились с толку, что поспешили разойтись. Я побежал домой пропустить рюмочку-другую, но и там застал ситуацию, не менее не обычную.
В доме было тихо, и я дважды прошел по комнатам, прежде чем обнаружил, что там кто-то есть. Жена моя, Сьюзен, милая и заботливая хозяйка, всегда гордилась своим умением накормить нас вкусно и вовремя; а тут она улеглась на кушетке, мечтательно уставившись в потолок.
— Дорогая, — позвал я осторожно, — я уже дома. Пора ужинать…
— Сегодня по радио выступал Фред Бокмен, — рассеянно отозвалась она.
— Знаю. Я был с ним в студии.
— Он увел нас в иные миры, — она вздохнула. — Вот именно, в иные миры. Этот шум из космоса… когда он включил шум, все словно бы ушло от меня далеко-далеко. С тех пор я лежу и никак не могу избавиться от впечатления…
— М-м-гм, — я прикусил губу. — Тогда я, наверное, лучше пойду поищу Эдди…
Эддн — это мой десятилетний сын, капитан непобедимой в масштабах ближайшей округи бейсбольной команды.
— Побереги силы, пап, — послышался тихий голос из полумрака.
— Ты дома? Что стряслось? Игру отменили по случаю атомной войны?
— Да нет. Мы разыграли восемь подач.
— И так их расколошматили, что они решили не продолжать, а?
— Они держались вполне прилично. Счет был равный, двое у них были в игре, двое вне игры. — Он говорил так, словно пересказывал сон. — А потом, — глаза у Эдди расширились, — у всех вроде как пропал интерес, взяли и пошли прочь. Я вернулся домой, смотрю — наша старушка устроилась здесь на кушетке, так я лег прямо на пол…
— Но зачем? — с недоверием спросил я.
— Пап, — ответил Эдди задумчиво, — будь я проклят, если я знаю…
— Эдди!.. — воззвала к нему мать.
— Мам, — откликнулся Эдди, — будь я проклят, если ты сама знаешь…
Будь я проклят, если кто-либо смог бы что-либо объяснить, но я ощутил какое-то саднящее подозрение. Я набрал номер Фреда Бокмена.
— Фред, я не оторвал тебя от обеда?
— Было бы от чего, — ответил тот. — В доме ни крошки, я как раз сегодня разрешил Марион взять машину, чтоб закупить провизию. Теперь вот ищет магазин, который был бы еще открыт.