Практикум для теоретика
Шрифт:
Тут все завертелось с новой силой. Меня подхватили, вытерли, одели, занесли в гостиную и усадили на диван. Затем Конрад исчез, а Пин вылез и вручил мне кружку с успокоительным чаем и блюдце с пирожками. Красота!
Не успела я их доесть, как вернулся Конрад и сообщил, что Авенир ни при чем. Он спустился вместе со всеми и вышел их крыла целителей, с ним в это время разговаривали Гаспар и Либерий, их свидетельству можно верить. Да и другие маги это подстверждают.
Тот, кто пытался меня убить, прошел под личиной. Видимо, заранее не готовился, а взял образ
Только вот кто этот злоумышленник узнать так и не удалось. Шар был выпущен из боевого амулета и следов личности нападавшего не нес. Сейчас вся школа стоит на ушах: ищут чужого.
Конрад доложил мне обстановку и убежал. Тоже будет гада или гадину искать. У него больше всех шансов: все охранки и следилки он лично устанавливал и настраивал.
Пока Конрад где-то боролся со злом, навестить меня зашел Вольфи. По лицу было видно: у него есть важное сообщение.
Так и есть. Он начал со слов:
— Марта, я должен сказать тебе нечто очень важное. Важное для меня. Я надеюсь, что ты меня поймешь и поддержишь.
Я подозревала, о чем он собрался говорить, но сделала вид, что для меня это новость: удивленно распахнула глаза и уставилась на Вольфи, как бы желая задать вопрос.
Он продолжил, смущаясь:
— Наверное, не очень тактично сейчас говорить с тобой об этом. У тебя своих дел хватает. Ну, в общем, я женюсь!
— На ком, Вольфи?
Он не ответил на мой вопрос, а забубнил:
— Да, я знаю, что она ведьма. Ты скажешь, что это скоропалительное, необдуманное решение и я слишком недавно с ней познакомился…
— С кем, Вольфи?
Он выкрикнул, как будто я скалкой выбила из него признание:
— Нанни! Нанни Гейл!
Ну вот парень и выговорил то, что боялся произнести. Не увидев на моем лице осуждения или неприятия, Вольфганг приободрился и заговорил более уверенно:
— Конечно, завтра мы в храм Доброй Матери не побежим, но на каникулах съездим домой и там поженимся. Нанни уже дала согласие. Я надеюсь, ты будешь на нашей свадьбе?
— Ну конечно, Вольфи! А ты на моей. И успокойся уже: я очень за тебя рада. Я уж и не надеялась, что ты влюбишься и найдешь себе жену. Ты такой… особенный, что обычные девушки тебе не подходят. А Нанни — она тоже не как все. Вы — отличная пара, хотя и несколько… неожиданная.
Хотела спросить: чем она тебя зацепила? но удержалась. Лучше задам этот вопрос Нанни, хоть толковый ответ получу. Вольфи же наконец расслабился и вдруг выдал:
— Я знаю, что вы с Конрадом решили пожениться, но все говорят, что у него уже есть жена, очень красивая дама. Я не стану об этом сообщать господину Аспену и госпоже Камилле, но ты подумай…
Вот же зараза! Я его поддержала, а он… Конечно, Вольфи мне добра желает, но мог бы и промолчать. У него действительно нет такта. Но, выходят, слухи о Леокадии уже ползут по всей школе, раз они до моего приятеля добрались. Он вообще не подвержен этой гадости и все всегда узнает последним. Если уже Вольфи прямо говорит о существовании Леокадии, значит, о ней знает весь мир.
Тут пришла сердитая и недовольная Верка и чуть не выгнала Вольфганга, намекая, что нечего беспокоить несчастную больную. Когда же он с извинениями ушел, она вытащила из кармана ножницы и предложила подровнять мои обгорелые оглодки. Если одуванчик, то пусть хотя бы выглядит аккуратно. Не знаю почему, но я согласилась.
Утащила меня обратно в ванную, посадила на табурет, обернула простыней и стала чикать ножницами вокруг головы. Уверяла, что срезает самую малость, только горелые кончики, но когда закончила работу, я чуть не заревела. То, чего я всю жизнь боялась, произошло. Вид у меня был как у полной дуры. Короткие кудри стояли круглой шапкой вокруг головы.
Я не стала говорить Верке, что все ужасно, наоборот, поблагодарила. Она же ни в чем не виновата, она хотела как лучше. Когда моя помощница собралась восвояси, вернулся Конрад.
У него на груди я впервые дала себе волю и самым позорным образом расплакалась. Не только из-за прически, я ревела просто потому, что уже была не в силах сдерживать и таить свои чувства. Слезы текли, с ними меня покидало напряжение последних дней, а Кон гладил мою лохматую голову, перебирал кудряшки и уговаривал:
— Не плачь, моя девочка, не плачь, родная. Все будет хорошо.
Потом вдруг взял меня за подбородок и поднял мою зареванную физиономию:
— Дай-ка я на тебя посмотрю. Слушай, а тебе идет! Конечно, Верка не большой мастер, но вышло неплохо. Но если тебя это так угнетает… Хочешь, завтра я свожу тебя к госпоже Регане и она поправит, что сможет? Конечно, она не принимает без предварительной договоренности, но мне не откажет.
Он говорил так, как будто не понимал, что я плачу не из-за прически, но мне каким-то чудесным образом стало легче. Я даже согласилась посетить госпожу Регану.
Стоило мне успокоиться, как пришел Рик с вытаращенными глазами и от порога выдал:
— У меня две новости. Даже три. С какой начинать?
Конрад пожал плечами:
— Да с какой хочешь. Нашли Гесперия?
— О! Это моя новость номер один! Нашли. С ножом в сердце. Его убили и скинули в канаву для нечистот в той части Сармиона, где трущобы.
Там я никогда не была и побывать не имела ни малейшего желания. До сих пор Сармион представлялся мне унылым, но чистеньким и пристойным городом. А там, оказывается, есть трущобы с канавами для нечистот. И Гесперий… О ужас!
Я как вживую увидела этого представительного, элегантного господина, а потом его же, извлеченного из грязной канавы… Рик сказал, что его убили ножом, но мне почему-то представлялся след от смертельной магии в виде кружка посиневшей кожи на лбу. И тут Рихард просзнес: