Практикум
Шрифт:
Потапыч с Катериной сидели за столом, вытребовав себе это право. Не смотря на то, что банник признавал меня хозяином, себя он к прислуге не относил. К тому же, так оно действительно и было. Именно сейчас Потапыч достал пузатую бутыль и без слов принялся разливать пахучий самогон в стаканы, не слушая протестов Катерины. Бросил только: «За упокой даже язвенники пьют».
— Царство небесное рабу божьему Николаю, — серьезно поднялся он и встал на стул. Чтобы его хоть как-то было видно из-за стола.
— Пусть земля ему будет пухом, — без
Пока остальные робко тянулись к посуде, я решительно выпил самогон и сморщился от неожиданных ощущений. Жидкость обожгла пищевод и рухнула в желудок. Стало жарко и тяжело дышать.
— Закусывай, хозяин, — посоветовал банник. — А то захмелеешь раньше времени.
— И расскажи заодно, что случилось между тобой и Уваровым, — откинулся на стул Олег. — Мой глупый племянник подобрал тебя, не раздумывая о последствиях. А вот меня очень заботит собственное будущее.
— Раз уж так, — пожал я плечами. — Смысла ничего скрывать действительно нет. Так уж получилось, что волей или неволей все здесь присутствующие оказались по одну сторону баррикад, а высокородный предстоятель по другую. Если говорить с самого начала…
Чем дольше я рассказывал, тем мрачнее становилось лицо Олега. Мне показалось, что он даже несколько раз чертыхнулся. Однако выдержки бывшего опекуна Димона хватило, чтобы выслушать историю до конца.
— Я понимаю, что вы боитесь. И это разумно. И меньше всего я хочу подставлять кого-то из вас. Потому и молчал прежде. Но теперь в этом больше нет необходимости. Едем дальше. Со мной вам лучше не общаться. Никому. Тогда риск для вашей жизни или жизни ваших близких существенно снизится.
— А что будешь делать ты? — спросил Байков.
— То, что мне и предназначено. Отбуду по своему месту службы. Надеюсь, на последнюю ночь в твоем доме я могу рассчитывать? Не хотелось бы являться к протектору затемно.
— Конечно, — почему-то смутился Димон.
— Олег, нам еще надо подписать доверенность, чтобы ты мог продать землю от моего имени.
Байков-средний скривился, видимо, уже раздумывая, так ли ему хочется заниматься моими делами. Пришлось его дополнительном мотивировать.
— После того, как погасишь долг, всю сумму сверху можешь забрать себе.
— Договорились, — победила в итоге алчность.
Дальнейшая часть ужина проходила вяло, со слабыми попытками найти повод для разговора. Это понятно. С таким же успехом можно сначала подать к столу торт, а потом недоумевать, почему никто не ест суп. Слишком уж оказались ошеломлены присутствующие моими словами. На это и был рассчет. Прощались мы сдержанно, можно даже сказать неловко. Разве что Рамик меня обнял с таким трагическим выражением, будто видел в последний раз.
— Ты можешь всегда на меня рассчитывать, — подошла ко мне Катя.
— Зря ты это говоришь, — сказал я ей, косясь на Олега.
— Я понимаю, что ты затеял. Война, значит война. Я позабочусь о своем ковене и приду.
— Я
— Мужчины вообще редко просят. Особенно тогда, когда нуждаются в этом больше всего, — сказала она, поцеловав меня в щеку.
Несмотря на магическую кому, как назвал ее Байков, спал я крепко и до самого утра. Дядя Коля говорил, что так спят либо отъявленные мерзавцы, либо те, у кого чистая совесть. Если честно, я затруднялся отнести себя с уверенностью к одному из лагерей. Но ничего, скоро жизнь полностью расставит все по своим местам.
— Давайте, залезайте внутрь, — сказал я Потапычу и его зазнобе, ежась от утренней прохлады.
Как и следовало ожидать, банник притащил целый тюк вещей, досматривать который никому не дал. Домовой Байковых ревел белугой и бегал вокруг, но мой подопечный был само спокойствие.
— Наши волнуются, — негромко сказал Димка, когда мы остались наедине. — И просили передать, что когда нужна будет помощь…
— Я знаю, — остановил я его. — Спасибо.
— Ты уверен, что сделал все правильно?
— Надеюсь, что да. Делаю ставку на то, что мои слова дойдут до Уварова. Думаю, твой дядя поспособствует. Пусть он решит, что я сдался или что еще. Но я хотя бы дал понять, что вас привлекать не буду.
— Но как только…
— Я понял, Дима. Спасибо, — пожал я ему руку. — Война план покажет. Удачи.
Я активировал артефакт-метку и оказался в длинном пустом коридоре с рассохшимися дверями, через щели которых гулял ветер. Кроме нескольких протертых стульев здесь ничего не было. А само помещение напоминало старый разваливающийся барак.
Толкнув первую дверь я оказался в пустой комнате со сваленной в кучу мебелью. Покосившийся шкаф, несколько столов и поставленные на них сверху стулья. Толстый слой пыли и застоявшийся запах безысходности. Нет, я был определенно прав. Это ссылка.
Подобная картина явилась моему взору и в следующих комнатах. Мне даже на мгновение стало тревожно. Будто я опоздал на какое-то невероятно важное событие. Вроде все ушли на войну, а меня забыли. Но толкнув последнюю дверь я оказался во вполне обжитом помещение. Советский зеленый стол с положенным сверху стеклом, диван с высокой спинкой, кожаные кресла, старая, видимо еще имперская, карта того самого Урянхайского края с кучей красных отметок, сделанных маркером.
— Здравствуйте, — сказал я на всякий случай, но не получил никакого ответа.
Делать ничего не оставалось. По всей видимости, это и был кабинет протектора. Скорее всего, тоже наказанного за какие-то прегрешения. Я занял одно из кресел и приготовился ждать. Благо, делать этого почти не пришлось. Меньше чем через десять минут в коридоре послышался стук каблуков, а вскоре на пороге появился и сам протектор Урянхайского края.
— Здравствуй, Максим. Признаться, когда мне пришло твое распределение, я очень удивился. Блестящий выпускник Терново, мастер и вдруг сюда. Что, будем вместе бороться с нечестью?