Прапорщик драконьей кавалерии
Шрифт:
– И как они объяснили поведение оперативников?
– Никак. И если бы только оперативников. Я просмотрел видеозаписи из пары магазинов, куда она ходила за покупками. Это нечто. Правда, госпожа Бхарти, сопровождающая ее все это время, явно не одобряет подобного поведения.
– Кстати, а что говорит госпожа Бхарти относительно этой девицы?
– Порекомендовала от Селентис держаться подальше, намекнув, что она крайне неуравновешенна и в состоянии «устроить истерику», которую мы можем не пережить.
– Так ее зовут
– Лингвисты полагают, что это прозвище, хотя не уверены.
– Захват обдумывали?
– Я говорил с Бхарти, но она на попытку угрожать только рассмеялась и предложила попробовать. Никакого страха. Для нее все это выглядит какой-то забавой. И главное, у меня сложилось впечатление, что ее смущают только последствия. Для нас.
– Какие последствия? Пустим газ. Потом спеленаем и нормально пообщаемся. Попробуйте донести до нее эту информацию. Может быть, получится наладить сотрудничество.
– Есть, товарищ генерал…
Осторожный звонок в дверь.
Тишина.
Майор опасливо огляделся. Лестничная клетка сверкала чистотой – плитка аж блестела, словно ее натирали со всем радением и страстью. Никаких рекламных объявлений и мусора. Лампочки все на месте и целы.
– Нравится? – тихо спросил Иван Семенович, от чего майор вздрогнул.
– Вы так тихо открыли дверь…
– Селентис спит. Не хочу будить. Она всю ночь что-то делала. Утомилась.
– Чисто у вас здесь.
– Это все девочка наша. Умница. Умеет убеждать людей вести себя прилично.
– Мое руководство нервничает.
– Понимаю. Вы уж за тот раз зла не держите. Она иной раз меры не знает. Да и злится, что вы столько внимания к нам проявляете.
– Кто она? – почти шепотом спросил Вольнов.
– Майор, – звонко прозвучал голос Селентис. – Иди к черту! Или тебе понравилось картошку чистить? – Она совершенно беззвучно выросла из-за спины Ивана Семеновича.
– Селентис?
– М-м-м… все-таки ты любишь боль и страдание.
– Милая, – мягко произнес Иван Семенович, – не спеши.
– Почему?
– У меня для вас сообщение, – поспешил заявить Вольнов.
– Я слушаю.
– Мое руководство не хочет обострять. Мы просто хотели бы пообщаться, не доводя до силовых решений.
– А вы можете? – кровожадно оскалилась Селентис, от чего Вольнова передернуло.
– Я – нет. Но мой генерал считает, что можем. В любом случае – это осложнит жизнь Ивану Семеновичу и его супруге.
– Хорошо. Проходи. Пообщаемся, – сказала она и потянулась, сладко зевнув.
Дважды приглашать майора не требовалось.
– Слушаю, – поинтересовалась темная эльфийка, когда они прошли на кухню.
– Кем вы приходитесь Ивану Семеновичу?
– Я не хочу отвечать на этот вопрос.
– Надолго ли вы приехали?
– Не скажу, – усмехнувшись, ответила Селентис и откинулась удобнее на кожаном кресле. – Ты так и будешь задавать дурацкие вопросы?
– Слушайте – не я их придумываю. Мне нужно будет что-то докладывать своему руководству.
– Доложи, что досаждать Орловым не стоит. Я понимаю – любопытно. Но разве тебе не страшно сталкиваться с чем-то, что ты не можешь познать?
– Страшно. Но это наша работа. Мы вполне осознанно рискуем жизнью и знаем, на что идем.
– Серьезно? – оживилась Селентис. – Давай допустим, что я принесу тебя в жертву богине хаоса.
– Убьете? Я готов к этому.
– Нет. Не убью. Принесу в жертву. После смерти твоя душа попадет в чертоги богини и станет ей служить. Для потех, к примеру. А развлекаться она любит довольно болезненно. Вечность мучений и страданий. Как тебе? Ты готов к ним?
– Я не верю во всю эту чушь, – с легким раздражением фыркнул майор. – Я приземленный человек. Вы мастерски умеете наводить мистику вокруг себя. Но меня вам не провести. Убить – убьете. Верю. Но не более того.
– А ты забавный, – произнесла Селентис, теребя колечко Дол Амона. Она впервые сталкивалась с таким вот неверующим человеком. И ей хотелось поиграть с ним. Но здравый смысл сдерживал от необдуманных поступков.
– Жмет?
– Жжет.
– Бижутерия? Уж не аллергия ли? Покажите, – произнес он и потянулся вперед.
Раз. И остро отточенный клинок уперся ему в горло, заставив замереть. Откуда она его извлекла только?
– Никогда не прикасайся ко мне без разрешения. Это может стоить тебе жизни. Ты понял?
– Понял.
– Ясно понял?
– Ясно.
– Хорошо, – кивнула она и таким же неуловимым движением спрятала клинок.
– И как быть с вопросами?
– Раз в неделю ты будешь приходить и задавать мне вопросы. Разумеется, я на них отвечать не буду. Но какую-то видимость приличия мы соблюдем. Тебя это устраивает?
– Вы в принципе не будете отвечать на вопросы?
– Почему же? Если ты спросишь, какая сейчас погода – отвечу. Но все, что тебя касаться не должно – даже не надейся. Кроме того. Я сразу предупреждаю, что после первой же выходки, угрожающей жизни или здоровью Ивана Семеновича, Елены Георгиевны или моей, я выхожу на тропу войну и начинаю вырезать всех причастных. Просто оставьте нас в покое и не раздражайте меня.
– Можно личный вопрос?
– Нет.
– Как вы это делаете?
– Что? Отвечаю «Нет»?
– Заставляете людей делать то, что нужно вам.
Пшшш…
Сгорел крохотный микрофон с передатчиком, закрепленный в неприметной части костюма майора.
– Ой! – дернулся Вольнов.
– Техника, она так ненадежна, – с саркастичной улыбкой произнесла Селентис. – Мистика, да и только. Не так ли? Магия? Или, может быть, божественное вмешательство?
– Оборудование, – недовольно буркнул Вольнов. – ЭМИ вспышка просто выжгла электронику.