Правда о любви
Шрифт:
Джерард снова направил телескоп на Жаклин и убедился, что Джордан и Элинор тащат ее к каменной платформе в конце сада Аполлона.
Жаклин едва не всхлипнула от облегчения, когда Джордан выдернул у нее изо рта носовой платок.
– Ну вот, – прошипел он, почти брезгливо озирая свою жертву. – Мы достаточно далеко от дома. Теперь можешь вопить, сколько пожелаешь, все равно никто не услышит. – Он с издевательской улыбкой оглянулся на дом. – Все слишком заняты, гася пожар и; вне
Он грубо толкнул ее в спину. Она, как могла, волочила ноги и спотыкалась, но Джордан был вполне способен ударом по голове лишить ее сознания и потащить на себе. Она не хотела доводить его до такого состояния.
Элинор, бледная, с плотно сжатыми губами, держала ее за другую руку и тоже тянула вперед. Оба были выше и сильнее Жаклин, вместе они вполне могли оторвать ее от земли.
Она знала, что портрет цел: его не было ни в комнате Джерарда, ни в детской. Отец забрал портрет к себе. Комптон и Тредл со всеми предосторожностями спрятали уже обрамленную картину в его кабинете.
Но об этом, пожалуй, упоминать не стоило.
Она почти сумела отдышаться, прийти в себя, избавиться от воздействия ужасной сцены в гостиной, хотя худшего кошмара не видела даже во сне. Но никогда не забудет того черного зла, которое ощутила при встрече с бывшими друзьями. И хотя солнечные лучи, падавшие на лицо, помогали осознать, что она еще не в аду, все же ...
Жаклин перевела дыхание и спросила, стараясь, чтобы голос не дрогнул:
– Куда вы ведете меня? И чего, спрашивается, надеетесь этим добиться?
– Мы тебя похитили, – холодно уведомил Джордан. – Твое распутное поведение с этим проклятым художником не оставило нам выбора.
Судя по тону, он еще и винил ее во всем!
– Они посчитают, что мы направились в Гретна-Грин, но у меня на уме милая маленькая гостиница, чуть дальше по побережью. Несколько ночей наедине со мной, и, я уверен, твой отец немедленно согласится на нашу помолвку.
– Почему тебе так нужно жениться на мне? – спросила Жаклин, хотя уже знала ответ. – Ведь я тебе даже не нравлюсь.
– Конечно, нет. Невинность никогда меня не привлекала.
Он бросил взгляд на Элинор и улыбнулся особой, затаенной улыбкой, которой Жаклин лучше бы не видеть, после чего посмотрел вперед и спокойно продолжал:
– Правда, твой художник, вне всякого сомнения, научил тебя кое-чему, интересно будет узнать, насколько повысилось твое образование. Однако если бы не жесточайшая необходимость жениться на тебе, я бы и не взглянул в твою сторону. Но мне нужен Хеллбор-Холл.
– Зачем?
Джордан нахмурился, нервно дернул щекой и коротко бросил:
– Он должен быть моим. И нужен мне больше, чем тебе.
Перед ними высилась каменная платформа.
Джордан сильно толкнул ее в спину; она врезалась в Элинор и почти слетела с тропинки.
– Кони оседланы и ждут. Мы скроемся, прежде чем они сообразят ...
– Джордан! – охнула Элинор, показывая на гребень. – Смотри!
Жаклин подняла голову и увидела людей. С такого расстояния трудно было рассмотреть, кто это, но, судя по количеству, наверняка конюхи или садовники. Они бежали по верхним тропинкам вдоль гребня. Кое-кто уже добрался до верхних границ сада Дианы. Джордан и Элинор, даже без нее и бегом, не смогли бы прорвать заслон.
Облегчение было таково, что она мигом обмякла, попятилась и прижалась спиной к камням платформы.
– Развяжите меня, – попросила она, протягивая руки, связанные шнуровкой от корсета. Вам нет смысла куда-то бежать: лучше вернуться и объяснить…
Джордан с глухим рычанием повернулся к ней.
– Нет! Я не отпущу тебя… не позволю, чтобы Холл проскользнул у меня между пальцев! – Он снова вцепился в ее плечо, больно вонзаясь в нежную кожу. – Пойдем в другую сторону. Назад. В глубь сада.
Он снова втащил ее наверх и повел по тропинке, щей к деревянной беседке, откуда дорожки расходились к северному гребню и конюшня.
– Возьмем твоих Лошадей, только и всего.
Они не прошли и двадцати ярдов, как Джордан остановился, вгляделся в глубь сада и грубо выругался:
– Они уже там!
Скрипнув зубами, он развернул ее и стал подталкивать к каменной платформе. Только там он остановился и широко раскрытыми, безумными глазами стал оглядывать окрестности.
Элинор последовала его примеру. Побледнев еще больше, тяжело дыша, она обратилась к Джордану:
– Что теперь? Мы отсюда не выберемся. Правда, у нас есть она, так что мы еще можем поторговаться, но у меня нет ни ножа, ни какого другого оружия, чтобы пригрозить ей. А у тебя?
Джордан похлопал по карманам, вытащил перочинный нож и раскрыл: длина лезвия оказалась не более двух дюймов.
– Это не годится! – истерически завопила Элинор. Джордан молча оглядел лезвие, глубоко вздохнул, поднял голову и снова посмотрел в сад.
Жаклин понятия не имела, что он увидел, но его внезапное спокойствие встревожило ее.
Глаза Джордана постепенно приобрели обычное выражение.
– Я кое-что придумал. Ее папаша будет сговорчивее, если мы применим нечто более драматичное и наглядное. И весьма действенное.
Он безжалостно встряхнул Жаклин за плечи.
– Идем! Я знаю, что заставит твоего отца и остальных согласиться на все, что мне требуется.