Правда о Ванге
Шрифт:
В мае 1944 года младший брат Ванги Томе вернулся из Германии и остановился в Струмице. А 10 июня старший брат Ванги неожиданно явился в Петрич попрощаться: он направлялся в Струмицу, в партизанский отряд.
Тогда, в конце войны, в струмицком крае была сформирована партизанская бригада, множество молодежи записалось в боевые отряды. Тайком от Ванги с ним решила уйти и Любка. Вангу опечалило решение брата — со слезами на глазах она просила его не уходить. Несколько раз повторила: «Не ходи, тебя убьют в 23 года!» Брат настаивал, объяснил, что не верит в предсказания, и в этот же день вместе с Любкой они ушли в Струмицу и дальше к партизанам.
Восьмого октября 1944 года Васил, который уже стал командиром группы саперов, получил задание взорвать мост около села Фурка. По этому мосту отступали части немецкой армии. Васил выполнил задание, взорвал мост, но не заметил, что впопыхах выронил удостоверение личности. Затем он укрывался у одного из своих приятелей в селе, решив ночью вернуться в отряд. После мощного взрыва немцы, разбирая остатки моста, нашли удостоверение личности. Какой-то дровосек, схваченный недалеко от места взрыва, вспомнил, что видел этого юношу в деревне. Немцы немедленно арестовали всех ее жителей и согнали в церковь. Разумеется, был
Погиб Васил 8 октября, ему как раз исполнилось 23 года.
Интересны воспоминания П.Р. из Софии 1945 года: В марте 1945 года меня мобилизовали в г. Свети Врач (сейчас Сандански). Я должен был нести службу на вокзале «Генерал Тодоров» в селе Препечене. Однажды воскресным днем скуки ради я решил прогуляться на «кукушке» по узкоколейке до города Петрича. Вошел в вагон и сел рядом с женщиной, одетой в черное. Потом стал думать, куда бы мне пойти в городе и что посмотреть. Когда подошел кондуктор, моя соседка спросила его, не может ли он ей объяснить, как найти дом Ванги. Я прислушался к их разговору и вспомнил, что слышал об этой женщине в сапожной мастерской в Софии. Знакомый сапожника рассказал о ней много интересного. Вот несколько из этих историй. Пришел как-то к Ванге растревоженный крестьянин — у него на базаре увели коня. Ванга сказала: «Не тревожься. Пойди туда в следующий базарный день, и найдешь его у того же самого дерева, где привязал в прошлый раз. Взял его человек из соседнего села отвезти мешки с шерстью».
И еще один случай припоминаю. Как-то у одних с веревки, где сушилось белье, исчезла рубашка. Хозяин этой рубашки пошел к Ванге по другому делу, но между прочим спросил и о рубашке. А она ему сказала. «Стоит ли тревожиться об этой рубашке, когда у тебя и другие есть? Тот, кто ее взял, сделал это от большой нужды, у него ни одной не было. Я знаю, кто это, но не скажу. А ты если и увидишь его в своей рубашке, сделаешь вид, что не заметил!»
Эти воспоминания распалили мое любопытство, и я тоже решил отправиться к Ванге.
Следуя указаниям кондуктора, я легко нашел улицу. Остановился перед почерневшей от времени деревянной оградой. Я вошел во двор и увидел приземистый старый дом с открытой терраской, на которой сидела пожилая женщина со скрещенными босыми ногами и расчесывала седые волосы. Увидев меня, она спросила, не к Ванге ли я иду, и когда я подтвердил, что к ней, она заявила, что сегодня воскресенье, Ванга никого не принимает. Я сказал, что просто хочу посмотреть на Вангу вблизи, потому что слышал о ней много интересного. Она пошла спросить, потом вышла и показала, в какую дверь войти. Я постучал, открыл дверь и оказался в затененной комнате, застеленной половиками, скромно обставленной. И так как не имею привычки рассматривать детали, запомнилось только, что Ванга полулежала на кушетке, застеленной одеялом, и ладонью подпирала русую голову. Я знал, что она не видит, но смотрел ей в глаза, чтобы убедиться. Я поздоровался и сказал, что пришел только для того, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Пока я произносил эти слова, дверь отворилась, и вошла знакомая мне по поезду женщина в трауре. Она просила Вангу сказать ей о ее пропавшем сыне, так как не знала, где его искать. Ванга велела ей прийти завтра утром.
Женщина вышла, но едва закрылась дверь, как Ванга опустила голову на подушку, съежилась, забилась в конвульсиях, побледнела и грубым баритоном начала кричать: «Могила, свежая могила, ох, как болят ноги!» И повторила это несколько раз. Я испугался. Чувствую, что в сумраке комнаты сидит какая-то другая женщина, явно знакомая или родственница Ванги, которая подает мне знак молчать. Я подумал, что эта сцена вызвана женщиной в трауре, которая только что вышла. Через одну-две минуты Ванга приподнялась и села, подогнув под себя ноги. Помолчала и говорит мне: «У тебя много братьев и сестер, подожди, сейчас я их назову… Иван, Неделя, Рада, Станка» и т.д. «Нас девять», — подтвердил я. «У Ради сегодня большая тревога, но напрасная». Когда потом я написал сестре об этом, она мне ответила, что тогда арестовали ее сына, но через несколько дней освободили. Ванга сказала, что у меня два брата на фронте, и что один с нашивками. Я ответил, что у меня нет брата с нашивками. «Есть, есть, вспомни», — настаивала Ванга. Я вспомнил, что младший брат прислал фотографию, где он в форме ефрейтора Дунайского флота. Потом она начала описывать наш дом. Сказала: «Большой дом с железной оградой. Только сейчас в доме никого нет». Я сказал, что жена уехала в гости в провинцию к жене моего брата. «Подожди, дай-ка посмотрю, куда, — перебила Ванга. — Вот большая река. Это, наверное, Дунай. Подожди, посмотрю точно, какое место, — и начала перебирать. — Ру, Ру, Рус, Русчук (сейчас Русе — прим. автора) «Да», — подтвердил я. «А еще вижу здесь твоего близкого, портного, кто это?» Я говорю, что в семье нет портных. «Есть, есть, — сказала Ванга, — пожилой с большими усами, лысым теменем и в очках. Сидит под деревом со скрещенными ногами и шьет». Я вдруг понял, что это отец. После того, как вышел на пенсию, он брал скроенные одежды из сукна, сшивал их, отделывал тесьмой. Делал жилеты и шаровары. А до этого работал рассыльным в лесничестве. «Вот видишь — есть портной», — сказала Ванга. А потом обернулась к другой женщине со словами: «Они очень ясно являются». Ванга продолжала: «За отцом, немного в стороне, стоит женщина и держит за руку мальчика. Кто они?» «Не знаю, — говорю, — но может быть, это моя мать, она умерла в 1922 году, и мой ребенок, который умер 5 лет назад». «Они», — подтвердила Ванга. Спросила меня, почему я, находясь в запасе, ношу гражданскую одежду. Я объяснил, что нам не хватило военной формы, так как она нужна для фронта. «Да,» — сказала Ванга. «Теперь солдаты на фронте веселые, бреются, стирают одежду, чинят хомуты, телеги, вообще радуются и скоро пойдут в Болгарию. Вот так. Ну а ты, хочешь, скажу что-нибудь о тебе?» Я ответил, что не хочу. Знаю, что по возвращении в Софию только работа меня ждет. «И все же»… — настаивала Ванга. Я сказал ей, что есть у меня мечта построить когда-нибудь дом, как у коллег. Ванга немного помолчала и сказала: «Построишь, два дома у тебя будет, два раза будешь строиться!» Потом говорит: «Подожди, посмотрю, кем ты работаешь. Ого, да у тебя большая мастерская, много подмастерьев. Вижу кухонные плиты, лейки, корыта, и то ли мангалы, толи жаровни»… Я подумал, Ванга сказала мне о двух домах, потому что я богат, и уведомил ее, что я кооператор-жестянщик.
В 1952 году я построил дом. В 1975 году мы его надстроили на деньги сыновей и снох. Вот и получилось, что я действительно строился дважды и фактически построил два дома — верхний этаж для одного из сыновей.
Когда прощался с Вангой, она мне сказала, что по прибытии в часть меня ждет письмо, известие. Я решил, что возможно это приказ об увольнении, и, очень довольный, ушел.
Когда я вернулся в Препечене, товарищи меня спросили, где я был, я им ответил, что был в Петриче у Ванги, и она мне сказала, что меня ждет письмо. Действительно, я увидел конверт, лежащий на моей подушке. Товарищи попросили меня рассказать о встрече, но я решил сначала прочитать письмо. Однако они не оставили меня в покое. Говорили, что я забуду, пока читаю. Я согласился. Рассказал им все и предоставил самим комментировать нашу беседу с Вангой.
Письмо было от моей жены из Русе. Осторожно меня подготавливая, она сообщала мне о гибели моего брата. 14 мая, после перемирия, 5–6 солдат с сержантом, прочесывая местность недалеко от Граца в Австрии, нашли автомат. Сержант начал его высматривать, автомат внезапно выстрелил и смертельно ранил в сердце моего брата Александра. Его отвезли в больницу, он жил еще 3–4 часа и умер. В сообщении было написано «погиб в результате несчастного случая».
«Могила, свежая могила,» — кричала Ванга. Значит, эти слова относились ко мне, потому что брат мой погиб в понедельник, а я был у Ванги через несколько дней, в воскресенье.
Я заплакал. Друзья прочитали письмо и начали меня утешать. Пришел поручик и, вероятно, чтобы отвлечь, попросил рассказать ему о моей встрече с Вангой. Потом заявил, что хочет, чтобы завтра же я отвел его к ней. Но случилось так, что на следующее утро вместе с ним пришли еще двое — Павел и Минчо. Этот Минчо сказал нам, чтобы мы никому и ничего не говорили о том, куда идем, особенно если рядом есть посторонние. Потому что он допускал, что у Ванги есть шпионы, которые осведомляют ее.
Мы были у калитки Ванги очень рано, чтобы быть первыми. Повсюду было очень тихо. Но когда открыли калитку, то удивились. Двор был полон людей. Нам едва удалось войти. Мы решили, что дело безнадежное, кто-то предложил пойти куда-нибудь перекусить и вернуться ближе к вечеру. И только мы собрались уходить, человек впереди, добровольно взявший на себя роль распорядителя, прокричал: «Пусть войдет Петко!» Меня прошил озноб, ведь это было мое имя. Я подождал, может, кто другой отзовется, но ни звука. Выкрикнули мое имя во второй и в третий раз. Тогда я сказал, что я — Петко, но что я только что пришел. «Неважно, — сказал распорядитель, — раз Ванга зовет тебя, входи!» «Но я не один, — возразил я, — со мной еще люди». «Да, входите, сколько вас там! Нечего время даром терять!»— кричали люди. Я удивился и пошел к двери. Остальные шли сзади. Сели на стулья у стены в маленькой комнатке. Я рядом с Вангой, а трое остальных напротив нас. В какой-то момент Ванга встала, побледнела и устремилась в середину комнаты, начала стонать, словно собиралась заплакать. И рухнула на пол. Повернулась на правую сторону, скорчилась и странным баритоном начала произносить слова, которые я слышал днем раньше: «Могила, свежая могила, ноги у меня болят!» Мы испуганно переглянулись. Потом Ванга встала и, пятясь, отошла к стене, возле которой сидел я. Она размахивала руками, будто отталкивала что-то от себя. Дойдя до двери комнаты, она открыла ее и быстро вышла. Откуда-то появился мужчина, наверное, родственник, тихо сказал нам, что она, вероятно, немного отдохнет и придет снова. Она действительно вернулась. И еще не садясь, спросила, кто здесь Петко. Я отозвался. А Ванга сказала: «Твой брат (убитый — прим. автора) очень упрямый. Он настаивает, чтобы я сказала тебе, что ты не должен оставлять его ребенка и должен заботиться о нем». Я согласился. Потом Ванга спросила, кто из нас офицер. Поручик Урумов отозвался, а Ванга спросила его, почему он в гражданском. Он ответил: «Чтобы не выделяться». Ванга: «А я смотрю, где офицер? Хорошо. Но вот что. Здесь передо мной стоит близкий тебе человек, тоже офицер. Убит в марте. Знаешь, о ком идет речь?» Поручик подтвердил. Ванга продолжила: «Он хочет сказать что-то для тебя очень важное, но я не имею права касаться политических вопросов. Но он говорит так: ты знаешь, в какой партии он состоял. Он предлагает тебе последовать его примеру и перейти на сторону его партии: так будет лучше для тебя. И еще. Говорит, чтобы ты передал его жене снять траур и побыстрее выйти замуж, чтобы его дочка Малинка пока маленькая привыкла к новому отцу. И чтобы одела девочку в белое платьице, купила ей часики, чтобы он видел, как они ей идут. Поручик пообещал написать вдове. Ванга сменила тему. Поручику: «Перед тем, как приехать сюда, ты служил в другом месте. Там пропали какие-то инструменты, кирки, лопаты, и вы их так и не нашли». Поручик подтвердил сказанное. Ванга: «Не тревожься, найдутся. Когда сойдут воды Струмы, ручки их покажутся из воды» Лицо поручика просияло. Ванга продолжала: «У вас произошла афера с каким-то чемоданом. В нем было какое-то сало, и солдаты без разрешения хозяина съели его. Не ругайте их! Они было голодные, да и кто же удержался бы в такой голод. Ну, с тебя достаточно».
Когда вышли на улицу, мы не могли не обменяться впечатлениями о том, о сем, хотя все были удивлены увиденным и услышанным. Я спросил поручика, из какой партии был его друг. Он ответил, что тот был коммунистом, а он из земледельческой партии, и что они много спорили по политическим вопросам.
Когда Ванга спросила, кто следующий, вызвался Павел. Ванга сказала ему, что работает он в канцелярии, и с одной стороны она видит полки с книгами. На противоположной стене тоже книги, а напротив рабочего стола Павла работает очень красивая женщина. Она вдова, и у нее две чудных дочурки. «Ты ведь холостяк?» Павел подтвердил. Сказал, что он чиновник в фирме «Храноизнос» в г. Елин Пелин. «Слушай, Павел, ты женишься на этой женщине. Ты ей нравишься, но она стесняется открыть тебе свои чувства. Поэтому ты должен сделать первый шаг. И знай, что эта женщина принесет тебе счастье». Павел покраснел, как девушка. Ванга сказала, что его ждет повышение, и он был очень счастлив.