Правдивая история попаданки
Шрифт:
– Это очень интимный и особенный ритуал. Хоть женщины и более сентиментальны, но мужчины во время заплетания чувствуют чуть ли не блаженство. Говорят, для них это лучшая ласка, и это ощущение они запоминают на всю оставшуюся жизнь. Но не знаю, как там оно на самом деле. А почему вы об этом спрашиваете?
– щебетание Делены завершилось весьма неудобным вопросом.
– Да так, услышала что-то про косы, вот интересно стало. У нас так не принято.
– пришлось выкручиваться мне за чаепитием на следующий день.
– А как? Расскажите, пожалуйста.
– тут же захлопали ресницами служанки. Я мысленно проскандировала 'Оу йес!' - про мою выходку они не догадались. Да уж, некрасиво получилось. Я так поняла, что этот ритуал проводится всего раз в жизни. Толи только первый
Но долго мучиться муками совести мне было не суждено. С каждым часом идея побега становилась все навязчивее. Ведь времени до старта масштабного плана интригана Алериса оставалось совсем ничего. И вскоре после начала войны не поздоровится ни мне, ни жителям трех остальных королевств.
Мне - потому что роль Алии заключалась всего лишь в кратковременном действии спускового механизма. Это как нажать на курок: пулю ведь уже все равно невозможно будет остановить. Так же, как и вампирское войско, настроенное о-о-очень решительно. Так что я буду нужна только на первых порах. А дальше... Можно обьявить, что спасительница умерла, сражаясь за вампиров. Так у них появится еще один стимул - отомстить за свою 'героиню'. Вобщем, король как-то выкрутится по любому.
Ну а людям, эльфам и гномам я в таком случае сильно сочувствую. Если в тот раз они еле смогли оттеснить вампиров обратно в Сальторию, перед этим изрядно уменьшив численность населения, то на этот раз кровососы учтут свои предыдущие ошибки, будут истреблять не только опальный род Гайчюнай, а всех подряд, да еще и делать это с полной уверенностью и безукоризненной верой в исполняющееся на глазах пророчество.
По такому раскладу выходило, что я в ответе не только за собственную жизнь, но и за сотни тысяч других. И от правильности (ну или неправильности) моих решений могло зависеть очень многое. Но, как и полагается, в голову не шло ничего дельного, кроме мысли о побеге. Ведь не будь я настолько важной королю в начале войны, Иллара бы просто так фиг бы за мной кто отправил. И тут выходит очень странная штука - приказ того, кого я уже успела возненавидеть, фактически спас мне жизнь. Ведь именно посланник короля, коим являлся Иллар, и выдернул меня чуть ли не из-под костра. А некоторое время спустя лицемерный и корыстный Алерис сам же и намекал на то, что укокошить меня ему ничего не стоит. Верней, сказал это прямым текстом. Но это уже лирика. Главное разработать план этого самого побега. И на это у меня оставалось всего пять дней.
А пока - очередная тренировочная рутина.
– Рысью, Юрик, рысью!
– пыхтела я, но вороному ехидному коню кажется было совершенно пофиг на мои бесконечные шенкеля* и даже легкое постукивание хлыстиком - он продолжал трусить неспешным шагом.
– Толкай сильней значит!
– ухмылялся Аэрн, стоя под навесом.
– А то привыкла к легкой жизни.
Это он намекал на мою привязанность к Лину, достаточно молодому, но более-менее спокойному жеребцу, с которым мы довольно быстро нашли общий язык. Светло-серый Лин в холке был выше меня, и пока я наловчилась на него взбираться, сколько же я язвительных комментариев выслушала... На этом Аэрн не останавливался, продолжая шпынять меня за ошибки при езде - не так облегчаюсь, сильно плюхаюсь в седло, не так даю шенкель, неправильный разбор поводьев, смотрю не между ушей лошади, пятка не внизу, слишком опираюсь на стремена... И это только малый перечень моих чайниковских ошибок. Но через недели полторы ежедневных тренировок я вдруг поймала себя на мысли, что замечаний стало едва ли не в два раза меньше. К концу второй недели Аэрну оставалось только ворчать по незначительным поводам, так как мы с Лином уже привыкли к друг другу. Он слушался меня, а я старалась изо всех сил, чтоб не вредить ему. Неправильная посадка наездника ведь может искалечить лошади спину. Немаловажную роль в налаживании отношений также сыграли яблоки, которыми я щедро угощала Лина после каждой тренировки.
– Где моя лошадь?!
– не выдержала я.
– А чем тебя эта не устраивает?
– продолжал издеваться Аэрн, нарочно вручив мне флегматичного Юрика. Тот меня ни во что не ставил, а посему делал то, что ему хотелось. Ну уж нет, Наставник, я не сдамся.
– Рысью, блин!
– рявкнула, разозлившись я, в который раз всаживая пятки в бока вороного. И тут случилось... нет, не чудо. Катастрофа. Флегматичный Юрик вдруг исчез. В него вселился черный демон, который, сделав свечку*, во время которой я еле удержалась в седле (и то исключительно благодаря тому, что инстинктивно ухватилась за гриву), начал галопировать по манежу. Меня жутко колошматило в седле, потому что я умудрилась потерять стремена, а из-за паники не могла сосредоточиться даже на лошадином ритме.
– Заворачивай на вольт*!
– сквозь сумбур панических мыслей прорезался знакомый голос. И как здесь оказался Иллар?! Но решив это уточнить немного позже, я все-таки решила спасать свое бедственное положение, а то мало ли что взбредет в голову понесшему коню? Но Юрик на мои попытки завернуть его не реагировал, как бы я сильно не натягивала повод, как бы не было ему от этого больно. Наоборот, совершив парочку огромных кругов по манежу, он устремился к месту, где ограждение было самым низким - всего каких-то полтора метра. Всего. Но не в этом случае.
– Ты должна удержаться!
– в сознание прорывается все тот же голос, а перед глазами стоят кадры из однажды увиденного видео на ютубе. Падения наездников на соревнованиях по конкуру*. Иногда с летальными исходами. А ограда все ближе. Пять метров, два метра... Вся сжимаюсь, закрываю глаза...Только бы не упасть, только бы...
***
– Неудобно же, свалюсь сейчас.
– все еще выбивая дробь зубами пожаловалась я.
– Придется потерпеть уже.
– вздохнул Иллар. Ну да, ему ведь тоже нелегко пришлось - догонять взбесившегося вороного в поле. Это хорошо, что на пути бешеной скачки не встретилось больших колдобин, прикрытых травой, или овражков. Тогда не поздоровилось бы ни мне, ни лошади. Вампир, еле догнавший нас, тут же забрал повод и вскоре сумел перевести взмыленных лошадей на шаг, а потом за шкирки перетащил к себе в седло. Теперь я 'по-принцессьи' восседала перед гвардейским боссом, судорожно балансируя. Ох, и не завидую же я тем барышням, которым в дамском седле приходилось когда-то ездить! Но в данном случае хоть немного успокаивало кольцо илларовских рук - ведь поводья ему держать же не боком было. Проехав немного шагом таким образом, он снова остановился. Юрик, за повод привязанный к седлу гнедой лошадки, на которой мы ехали, покорно последовал примеру. З-зараза, и где было твое послушание пять минут назад?
– Что случилось?
– я вопросительно заглянула ему в глаза.
– Тебя трясет.
– Есть немного.
– невесело хмыкнула я. Взять и сразу же успокоиться мне было не под силу. Если я никогда до этого не боялась лошадей, то это не значит, что вдруг понесший конь и прыжок в полтора метра - плевое дело. На самом деле внутри меня колотило еще больше, чем снаружи - чего только стоит незабываемое ощущение ужаса в тот момент, когда лошадь отрывается от земли во время прыжка. То, что меня не выбросило из седла - просто небывалое везение.
– Все уже позади.
– Иллар мягко прижал меня к себе.
– Держись за меня, хватит на сегодня геройства.
Если бы мы были в азиатской дораме, то этот момент, длившийся несколько секунд, замедлили бы, растянули до минуты, показывая лицо героини крупным планом со всех ракурсов. Фоновую музыку сделали бы погромче - дабы усилить производимый на зрителя лирический эффект. Такие штамповые приемы фильммейкеры использовали в случаях неожиданных поцелуев, обьятий или просто хватаний за руку. При этом действие выполняет чаще всего главный герой, а героине положено застыть соляным столбом и всем своим видом выражать крайнее изумление, граничащее со смущением.