Правду знают ангелы

Баскова Ольга

— Понятно, — Киселев давно предвидел нечто подобное.

— Если он рассказывал вам свои страшные сказки, не обращайте внимания, — заметила Кулакова. — Парень обожает смотреть фильмы на подобные темы.

— Понятно, — повторил оперативник и нажал на кнопку отбоя.

К нему подошел Константин:

— Звонила Лариска?

— Она.

Скворцов заметил выражение негодования на лице приятеля:

— Сказала,

что парень — шиза?

— А как ты догадался?

Оба перевели взгляд на подозреваемого, который, корча страшные, по его разумению, рожи, вовсю рассказывал свои небылицы.

— Хватит, Антон, — Павел подтолкнул его к машине. — Поехали домой. Кончай копать, ребята. Кровавые преступления существуют только в его воображении.

Снежков задрожал с головы до ног и рухнул на землю, царапая ее ногтями:

— Это неправда! Я убил их! Они на этой поляне!..

С ним началась настоящая истерика, потом он вдруг закатил глаза и потерял сознание. Костя бросился к парню:

— Что с ним?

— Нервы, — угрюмо бросил Павел. — Тащи его в машину.

Взяв под руки несчастного «убийцу», оперативники понесли его к микроавтобусу.

— Навязался на нашу голову, придурок!

По дороге Антон неожиданно пришел в себя. Облизнул языком пересохшие губы и спросил:

— Вы нашли их?

Оперативники переглянулись.

— Не волнуйся, — сказал ему Павел.

Снежков обвел присутствующих мутным взглядом:

— Вы не искали их… Вы мне не верите… Это так?

Константин крепко сжал его руку:

— Уже поздно. У нас много других дел.

— Нет, — подозреваемый покачал головой. — Вы думаете, что я — ненормальный! Вам наверняка уже сказали, что я состою на учете. Сказали, правда?

Обманывать его не имело смысла. Киселев кивнул.

— Вот видите, — Антон расхохотался, — я так и думал! Из-за этой проклятой болезни общество отвергает меня! Я пытался устроиться на нормальную работу, познакомиться с девушкой, — его нервозное веселье сменилось гневом, — но у меня ничего не получалось! А я ведь почти такой же, как и вы, по крайней мере, я считал так… до определенного времени. Но потом я понял, — его глаза страшно сверкнули, — что вы правы. Я — особенный! Я явился на Землю с определенной миссией! Мне пришлось долго думать — с какой именно. Однако вскоре я понял: мне предстояло стать самым кровавым маньяком! И я стал бы им, если бы вы не поймали меня.

Павел открыл рот, но Снежков не дал ему заговорить.

— Этих девушек убил я. Разве шизофрения была когда-нибудь смягчающим обстоятельством? Вы знаете не хуже меня: большинство серийных убийц — самые настоящие шизофреники, — упорствовал Антон.

— Но мы не нашли трупов, — мягко сказал Константин.

Лицо Антона исказилось, словно от сильной боли, из его глаз полились слезы. Он схватил себя за волосы и сильно рванул их, выдернув довольно большой клок.

— Я

не помню, где я их зарыл, — вдруг зарыдал он. — Лес такой большой, все поляны в нем одинаковые… Если вы дадите вашим людям задание прочесать его, они что-нибудь найдут! Пожалуйста, верьте мне…

Киселев и Скворцов переглянулись. На их лицах было написано недоумение.

— Сначала переговорим с его матерью, — одними губами ответил Павел приятелю, вслух заметив: — Скоро стемнеет, Антон… Сегодня мы все равно никого не найдем. А завтра поедем сюда пораньше.

— Как хотите, — покорно ответил Снежков и обессиленно затих.

Глава 32

Мать Антона, Валентина Дмитриевна, высокая сухопарая женщина, сидела в кабинете Киселева, давясь рыданиями.

— Когда я выходила замуж, я не знала, что мой будущий супруг страдает этой страшной болезнью, — рассказывала она. — Это проявилось уже после рождения ребенка. Агрессивность сменялась периодами депрессии. Потом началось «общение с инопланетянами», жизнь в придуманном мире, из которого его иногда удавалось извлечь при помощи лекарств. В минуты просветления он становился добрым, отзывчивым человеком, ужасно страдающим от своей неполноценности. Муж просил у меня прощения. Беспокоился за судьбу сына, умолял не оставлять его. Но проходило время — и все возвращалось на круги своя. Я не могла его оставить, хотела помочь… Думала: если все останется как есть, то я выдержу. Однако я ошиблась. Последняя ремиссия была очень короткой. Выйдя из больницы, он продержался всего две недели, а потом сообщил мне, что слышит голоса, приказывающие ему принести в жертву нашего сына. Сначала я не поверила. Но с его стороны были попытки, — она снова приложила к глазам платок. — Тогда я приняла решение уйти от него, даже не подозревая: Антон тоже болен… Как же я страдала, когда узнала об этом! — Снежкова громко зарыдала. — Но он — мой сын… Мой крест… — женщина вскинула вверх руки. — И я готова поклясться перед господом: Антон никого не убивал! Его тошнит от одного лишь вида крови. Он всегда уходит из кухни, когда я разделываю мясо.

— Однако он смотрит «кровавые» фильмы, — вставил Константин.

— Об этом я узнала только сегодня, — Валентина Дмитриевна с волнением посмотрела на оперативников. — Но это ничего не значит, это не реальность, а в реальности он — хороший мальчик.

— Ваш хороший мальчик продолжает настаивать на том, что он убил всех этих девушек, — вставит Петр.

Мать вздохнула:

— Он болен.

Лариса всем своим видом показывала, что она на стороне Снежковой:

— По-моему, его надо отпустить.

Лицо Павла отразило его колебания. Он поднял трубку:

— Приведите задержанного Снежкова. Он просто обязан присутствовать при этом разговоре.

Антон, страшно похудевший и осунувшийся всего лишь за один день, бросился к матери:

— Мамочка!

— Антошенька, милый!

Он целовал ее руки, гладил колени:

— Мамочка, прости меня! Я не хотел причинять тебе боль!