Правила абордажа (Время теней)
Шрифт:
Глава 9
УПРАВЛЕНИЕ
РАЗНЫЕ МНЕНИЯ ПО ПОВОДУ ОДНОЙ ПРОБЛЕМЫ
В Москве, в большом здании на Хорошевском шоссе, долго в эту ночь горел свет в одном из кабинетов на третьем этаже. Здесь, при плотно задвинутых тяжелых шторах без рисунка, сидели двое. За длинным столом для заседаний не по возрасту седой полковник перебирал бумаги в толстой папке. После просмотра он перелистывал страницы и придавливал очередную трубкой спутникового телефона, чтобы не мешала читать следующую. Пепельница перед полковником была переполнена окурками, но он продолжал
За письменным столом выглядящий моложаво сухопарый генерал неровно выпрямленной скрепкой чистил мундштук курительной трубки.
– А если все же он каким-то иным путем пойдет? – не поднимая глаз на полковника, спросил генерал. – Я его помню еще старшим лейтенентом. Он всегда избирал свой путь. И за счет нестандартности часто из таких передряг выходил, что тебе и не снились. Вот, помню, в Никарагуа... Я там как раз тогда советником был...
– Владимир Андреевич... – укоризненно сказал полковник. – Мы же договорились...
Генерал вздохнул, нахмурился и продолжать воспоминания не стал. Он уже смирился с тем, что его заместитель, недавно назначенный на должность, по сути дела уже почти принял от него дела. Сейчас вся работа генерала Костомарова сводится к подписанию бумаг. Вопрос с отправкой на пенсию решен, и сам он вмешаться в собственную судьбу уже не в состоянии. Время генерала прошло. Да и бог с ним, со временем, бог с ней, со Службой. Пора на покой.
Полковник самоуверенно посчитал, что он все сказал почти отставному генералу, и продолжал деловито перелистывать пожелтевшие от времени страницы. Со стороны ситуация выглядела не совсем красиво – слишком уж явно просматривалось пренебрежение младшего по званию мнением старшего.
Просмотром полковник остался доволен, отложил папку в сторону и взял в руки другую, потоньше. Здесь было подшито всего несколько страниц, достаточно жестких, чтобы не покоробить вклеенные сюда фотографии. Именно их и принялся теперь рассматривать полковник. Он снова открыл первую папку, сравнил фотографию там с фотографией в новой. И удовлетворенно покачал головой, оставшись сам доволен увиденным. Все это полковник считал делом своих рук и гордился задуманным и уже раскручиваемым предприятием.
– Лицо у него очень подходящее, – в голосе слышалось явное удовлетворение, как похвала себе любимому. – Если бы еще челюсть чуть-чуть потяжелее – национальная черта, совсем было бы отлично. Как вы считаете?
Генерал еще раз вздохнул и промолчал.
– А главное, что в совершенстве владеет всеми местными языками. Отлично! Просто отличная кандидатура, лучшего командира группы и пожелать нельзя.
– Он четыре года работал в ихнем генштабе, – сказал генерал. И не удержался, чтобы не отомстить полковнику: – Наверно, научился. Даже ты, думаю, научился бы...
Гнусаво запела трубка спутникового телефона. Полковник быстро схватил ее.
– Полковник Стариков. Слушаю. Да. Ну-ну... Докладывайте. Прекрасно. Еще лучше. Так... Так... Многовато. Шум может подняться? Резонно.
Он с видом победителя повернулся к генералу:
– А вы говорите – поведет себя не по плану... Какое там... Сам в руки идет, горяченький...
– Доложи по порядку... – Генерал Костомаров вспомнил, что отделом пока еще официально командует он. – Как прошло? Как вел себя Тарханов? Какие последствия?
– Как и планировали. Ребята там работают – артисты! Когда Тарханов ночью вышел из милиции, они еще пару раз выстрелили в него. Чтобы организовать внешний вид серьезного дела. Тарханов за дерево спрятался, а они в темноте не сразу поняли. И в это дерево выстрелили. Только он опять за доли секунды до выстрела переместился. Дальше они стрелять не стали. Могла милиция появиться. Сам майор под обстрелом на ответные действия не решился...
– Как же, не решился... Глупости это... – проворчал Костомаров. – Тарханов с десяти шагов из пистолета в подброшенную монету на бегу попадает. Он эти свои штуки со стрельбой еще в восемьдесят шестом году высшему генералитету на учениях демонстрировал. Специально для этого его из Мозамбика на неделю отзывали. Лучший стрелок армейской разведки! Будь у него оружие – хрен бы твои парни ушли.
Генерал свинтил прочищенную трубку, пососал ее, проверяя тягу, и стал набивать табаком «Капитанский», из своих старых, многолетней давности запасов.
– А вот об этом следовало бы заранее предупредить, товарищ генерал, – если не зло, то с обидой сказал после долгой и значительной паузы полковник. – А то складывается впечатление, что вы просто мечтаете, чтобы наша операция провалилась.
Генерал зажег спичку и раскурил трубку, пуская большие клубы крепкого дыма.
– Это твоя операция, а не наша. Твоя, так сказать, дипломная работа. И я в нее, заметь, почти не вмешиваюсь. Более того, могу прямо и откровенно тебе сообщить, что я утвердил ее только под давлением руководства. И не одобряю твоих методов действия. Сколько человек там положили?
– Шестерых.
– Шесть человек. Я не говорю уже о мнении милиции, о возможных последствиях расследования. Пока я только могу говорить о том, что мы на своей территории ведем себя, как в тылу врага.
Полковник от такой отповеди своей уверенности, однако, не потерял.
– Можете не сомневаться, милиция останется только довольна. Это не просто шесть человек. Это шесть активных деятелей мафиозных структур. Причем один из них солидный авторитет.
– А владелица магазина – тоже авторитет?
– Она тесно связана с чеченской наркомафией. И трудно предположить, что сама ни в чем не замешана. Тот парень, что жил у нее, он не простой боевик, он голова, хоть и не первая в группировке, но голова, и его слушаются. Он многие вещи организовывал. Это данные проверенные, с компьютера ФСБ. Мы его с трудом завербовали. Долго искали, на чем подцепить. Но о своих он, к сожалению, данных не давал. И продолжал на два фронта работать. А с хозяйкой магазина он два года жил. Свои деньги на ее счету хранил. Так что у меня нет сомнений, что девка тоже замешана...