Правила абордажа (Время теней)
Шрифт:
– А зачем два? – не понял подполковник.
– С двух рук стреляю. Одновременно.
Уже потом, в следующую встречу, Тарханов демонстрировал свое умение стрелять с двух рук офицерам штаба. Причем тяжелый пистолет Стечкина, который дает возможность стрелять и очередями, он использовал исключительно для одиночных выстрелов. Но производил выстрелы так слитно и быстро, что казалось, будто стреляет он из одного пистолета очередью. Но автоматическая стрельба не дает и трети того процента попадания, которое демонстрировал старший лейтенант.
Подполковник скоро получил еще одну звездочку, потом попал под очередную ротацию и был переведен на службу в Москву – в управление.
Поскольку к кадровым вопросам он не имел совершенно никакого отношения, то лишь через полгода случайно узнал об увольнении Артема из армии и о неприятной истории, связанной с этим увольнением.
Владимир Андреевич захлопнул со стуком фотоальбом и положил его на полку, рядом с другими такими же альбомами. Вообще-то если полистать эти другие, то еще вспомнишь немало людей, которых знал и получше Тарханова, и подольше. Но почему же сейчас мысли так зациклились именно на майоре?
«А потому, – сказал он себе, – что не смог остановить Старикова... И сейчас собрался в госпиталь. Собрался просто сбежать, бросить людей на произвол судьбы и этого...»
Генерал решил, как ему вести себя. Сам с собой он всегда старался быть честным.
Он вышел на улицу. Прапорщик-водитель дремал на солнышке, опустив в дверце стекло.
– Сейчас поезжай. Ты мне не нужен пока. Завтра ко мне в девять утра.
– Куда поедем?
– В Домодедово, в аэропорт.
Они приехали за полчаса до приземления самолета. Костомаров поднялся в ресторан. Цены в баре неприятно поразили его, но он, поворчав, все-таки купил бутылку хорошего коньяка. Бутылку отнес в машину, а сам успел выкурить еще трубку, когда стандартным и усталым голосом дикторша объявила о приземлении самолета. Генерал вышел встречать. Пассажиров было мало, и он легко узнал Тарханова. А Тарханов – взгляд офицера, а тем более офицера-разведчика не может не остановиться на генеральском мундире – узнал его. На лице майора промелькнула короткая улыбка.
– Здравия желаю, товарищ генерал, – Тарханов даже каблуками щелкнул, хотя был в цивильной одежде. – Кого-то встречаете?
– Тебя и встречаю, – сказал Владимир Андреевич.
– Меня? – Тарханов удивился совершенно искренне.
Он был не настолько высокого мнения о своей особе. И даже слегка растерялся от неожиданности.
– Багаж получать будешь?
– У меня весь багаж с собой, – Тарханов показал тонкую кожаную папочку, которую держал в руках. – Да и тот не мой. Просили передать полковнику Старикову. Какие-то документы опечатанные. Весь багаж и все личное имущество.
– А где ты за эти документы расписывался?
– А нигде я не расписывался.
– Тогда можешь смело не считать себя курьером. И в управление не спешить. Едем ко мне домой.
– Есть.
– Отставь это. Сегодня ты просто мой гость. У меня к тебе разговор. Потому и приехал раньше, чем ты до Службы доберешься. Ладно... Ты скажи хоть, рад старика увидеть?
– Честно? Рад... Только у меня сейчас настроение не слишком подходящее для радости.
– Я в курсе, – сказал генерал, взял майора под локоть и повел к машине. – Разговор у меня к тебе есть серьезный. Ты же знаешь, что любая операция должна быть предварительно хорошенько спланирована. Вот я и хочу кое-что с тобой обговорить.
Глава 19
МАКАРАДЖИЧ
ОШИБКА
Ближайшая база сербской армии, насколько помнил Слава, совсем недалеко, под Урошевацем. Но туда прорваться
Как всегда, за руль сел Думитру. Он быстро разобрался с «Хаммером». Машина надежная и простая в управлении. Раненых и связанных пленных загрузили, словно дрова, в заднюю часть. В отличие от гражданского «Хаммера» в боевом задние сиденья расположены вдоль боковых стен. Группа втиснулась на эти сиденья, а между ними расположили американцев. Они, конечно, привыкли пользоваться большими удобствами и сейчас выражали возмущение бесцеремонным и жестким обращением.
– Будете суетиться, – лениво пообещал им Володя, тоже свободно владеющий английским, – я вас на трос позади машины за яйца привяжу. И придется вам на своей заднице катиться...
– Варвары... – сказал майор Хаггард и отвернулся, показывая свое умение терпеть.
– Варвары – это те, кто чужие города бомбит... – на плохом английском, но с ярко выраженной угрозой в голосе ответил ему Хаймлет. Взгляд эфиопа не предвещал пленным ничего радужного.
Майор благоразумно промолчал.
Он встрепенулся только, когда стали закрывать заднюю дверцу. Попытался даже сесть, что ему не удалось.
– А рядовой Йорк? Вы не бросите же его здесь?
Слава догадался, что рядовой Йорк – это часовой-неудачник.
– Он нам не нужен, – ответил Хаймлет. – И так в машине тесно.
– Капитан, – обратился майор напрямую к Славе. – Мы с вами оба кадровые солдаты. И я надеюсь, что вы не бросите тело нашего товарища здесь, возле дороги. Должно же быть уважение...
Слава на секунду задумался. Он уже обратил внимание на радиостанцию, прикрепленную к передней панели «Хаммера». И быстро выработал линию поведения. Операция не закончилась. «Теням» рано возвращаться на базу.
– О чем вы говорите, майор? Вы требуете к себе уважения? Вы, которые пришли в чужую страну с оружием, пришли убивать... Странное у вас понятие об уважении. Вас здесь только ненавидят и презирают. Большего вы и недостойны.