Правила большой игры
Шрифт:
– Ну хорошо. – Буанзен пожал плечами, сознавая, что старается делать это подчеркнуто равнодушно, а между тем он… боялся.
– Сейчас принесу.
Капитан вышел в спальню, выдвинул ящик и взял злополучные гильзы, при этом испытал странное ощущение, как будто они ему обожгли пальцы.
«Это временный приступ какой-то мании», – мысленно уговаривал он себя, однако достал из тайника маленький «рек» калибра «пять двадцать пять», дослал патрон и сунул пистолет сзади за пояс.
Когда он вернулся в гостиную, гости оставались на прежних местах. Капитан снова сел на диван и поставил на журнальный столик обе гильзы.
– Вот они, господа, думаю, вы захотите их забрать, правильно?
– Правильно, капитан. Абсолютно правильно, – повеселевшим голосом ответил агент Лоун. Он достал пакетик для вешдоков и бережно уложил в него обе гильзы.
– Одного не могу понять: почему пропажа каких-то штанов вызывает столь острый интерес службы криминальных расследований?
– К сожалению, делиться с вами сведениями, капитан, мы не уполномочены. Скажите лучше, что еще вам удалось выяснить об этом деле?
– А что я могу выяснить?
– Но вы ведь пытались что-то сопоставить – какие-то события, факты, зачем этим людям понадобилась одежда, кто они…
– Скорее всего, они наркоманы. Тащили все подряд, в том числе и старые, никому не нужные тряпки.
– Но наркоманы не сумели бы попасть в собак.
– Почему нет? Стреляют же наркоманы в людей.
Вы думаете, для животных они сделают исключение?
– А вас не удивил калибр оружия? Не показалось странным, что наркоманы носят с собой автоматы SFAT?
«Беднягу– шерифа они вывернули наизнанку», -подумал Буанзен.
– Знаете, у меня ведь и своих дел хватало, если вы помните, я находился на дежурстве.
– А зачем вы звонили в речную полицию?
– Ночью со стороны реки доносились взрывы, вот я и поинтересовался, что это могло быть.
– Вы пытались увязать взрывы с гильзами?
– Ничего я не увязывал, просто начал наугад соединять все имеющиеся концы, вы сами должны знать, как это делается.
– Да, мы знаем.
Они немного помолчали.
– Ну что же, капитан Буанзен, у нас к вам больше нет вопросов, – произнес Лоун со странной интонацией, и оба агента резко поднялись.
По тому, как они поставили ноги, Буанзен понял, что сейчас будут стрелять, и выхватил «рек».
Зазвучали частые выстрелы. Буанзен качнулся в сторону, и первые пули прошили диванную спинку. Почти не глядя, он сделал два выстрела, прежде чем одна из пуль пригвоздила его к дивану, а следующая снесла полголовы.
Выскочивший из кухни Сэллим с яростным лаем бросился на убийц, грохнул выстрел – и собака покатилась по ковру.
– Вот дерьмо… Он продырявил мне брюхо…
Штраус стоял, прислонившись к стене, и держался за живот.
– Сам виноват, нужно было не спать, это ведь коп.
– Да уж конечно!…
– Ну-ка, дай я посмотрю.
Лоун присел, поднял рубашку и покачал головой.
– Что, так плохо? – скривился Штраус.
– Нет, пуля ушла неглубоко – калибр-то детский.
Просто нужно было жилеты надеть.
– В жилетах… он бы нас сразу вычислил…
– Это верно. До машины дойти сможешь, чтобы не шататься?
– Смогу…
– Ну, тогда пошли.
14
Черный «монро» не отъехал и на сотню метров, когда к дому Буанзена подкатил темно-синий «алуэт».
Из него выскочили трое в штатских костюмах. Оглядываясь, они поспешили к дому.
Взбежав на крыльцо, один из них вдавил кнопку звонка. Было слышно, как внутри дома разливаются трели.
– Странно, что собака не лает, Диц.
– Может, вышел погулять?
– Парень вернулся с дежурства два часа назад, он уже сделал все дела и должен отдыхать.
Диц позвонил еще раз и еще. В ответ ни звука. Тогда старший толкнул дверь – она оказалась запертой только на защелку.
– Ну-ка, навалились!
Они надавили втроем, и дверь распахнулась. Все достали пистолеты и встали вдоль стен.
– Капитан Буанзен, мы из службы судебных маршалов! Где вы, сэр?
Один из маршалов выглянул из прихожей и присвистнул.
– Ты должен взглянуть на это, Диц.
Они вошли в гостиную и увидели капитана, который лежал, откинувшись на изорванную пулями спинку дивана. Половины головы у него не было – стреляли с близкого расстояния из оружия крупного калибра.
Неподалеку на ковре валялся труп спаниеля.
– Вот почему он не лаял, – сказал Диц и, подойдя к дивану, поднял выпавший из руки Буанзена «рек».
Понюхал ствол и сказал: – Из него стреляли, не думаю, чтобы коп промахнулся.
– Они были здесь недавно, Диц. Тот черный «монро» с затемненными стеклами…
– Я помню. Скорее!
«Алуэт» резко взял с места и помчался по узкой улице. Ориентироваться было просто: колеса «монро» оставили на прикатанном гравии отчетливые следы, однако этим судебные маршалы не ограничились.
– Гвидо, Хирш, как слышите меня? – начал вызывать по радио старший агент Диц. – Меня интересует черный «монро» с затемненными стеклами. Мимо вас он не мог проехать.
– Только что проскочил мимо меня – я на Сорок
Четвертой улице!
– Преследуй его, Хирш!
– Но я без прикрытия, босс!
– Я прошу только преследовать и наводить нас!
– Уже еду… Вон он – свернул на Сорок Вторую возле магазина готового платья…
– Давай, покажи, что ты можешь, – сказал Диц, обращаясь к водителю.
«Алуэт» выскочил из района коттеджной застройки. Приближался час пик, и на дорогах становилось все теснее. Автомобиль то и дело выскакивал на встречную полосу и нарушал все мыслимые правила. Резко тормозил, избегая верного столкновения, и снова стартовал на дымящихся покрышках.