Правила большой игры
Шрифт:
– Добрый вечер, – сказал Гастон.
– Скорее утро, – ответил лысый. Высокий спрос на услуги мотеля мешал ему выработать необходимую вежливость.
– Нам нужно место, чтобы переночевать.
– А что, в машине тесно? – нагло улыбаясь, спросил лысый.
– Машина сломалась на шоссе.
– И вы пешком с самого шоссе притопали?
– А что делать?
– Ладно, дам вам утром телефон, вызовете эвакуатор. Сразу предупреждаю: дешевых номеров уже нет.
– Не важно, главное, чтобы поместились втроем.
– Номера остались двухместные, придется брать
– Нам это не подходит.
– Тогда люкс. Спальня и гостиная. В спальне двухместная кровать, в гостиной – диванчик. Пока двое забавляются, один на диванчике своей очереди ждет. Очень удобно.
Гастон на эту шутку ничего не сказал, молча глядя лысому в переносицу. Тот перестал улыбаться и почувствовал себя неуютно.
– Сколько? – спросил Гастон.
– Двести монет…
– За ночь?
– Сто двадцать.
Гастон молча положил на стойку сто пятьдесят батов.
– Сдачи не надо, но в номере должно быть холодное пиво, свежее белье и чтобы никаких тараканов.
Однажды в Панцеле, это в сотне километров отсюда…
– Я знаю.
Так вот, в Панцеле я накормил тараканами администратора отеля. По-моему, они ему не понравились.
– Не беспокойтесь, сэр, – сказал лысый, сгребая деньги. – В этом номере чисто.
103
Лысый не обманул, в люксе действительно оказалось чисто. Здесь были две просторные комнаты – спальня и гостиная, а еще мини-бар с хересом, бренди и тремя сортами водки, ТВ-бокс и аудиочейнджер. Холодильник был забит пивом, нарезкой ветчины и солеными орешками, все остальное требовалось заказывать отдельно.
Преимущество люкса было в том, что его окна выходили на обе стороны длинного, как кишка, мотеля.
– Неплохо, – сказал Рон, обойдя номер с автоматом в руках. – Сортир раздельный, вы видели?
– Да, – сказал Джек. – А в унитазе голубая вода.
– Обожаю голубую воду, – признался Рон и опустился в кресло. – В том купе, в котором мы ехали в
Санни– Лэнд, был отдельный сортир и в нем тоже текла голубая вода. Я по три раза смывал -никак не мог налюбоваться.
– А здесь два сорта пива, – сообщил Джек, заглянув в холодильник. «Лайт Бон» и какое-то темное.
– Темное не трогай – запьянеем. А нам нужно внимание и только внимание. Так, ребята, мыться и бриться – как всегда, в темпе, автоматы держать при себе и быть готовыми к тому, что придется удирать с голой задницей.
Рон пошел в ванную первым.
– Бритва есть? – спросил Джек.
– Есть! И бритва, и крем, и даже полотенца!
Люкс – он и есть люкс.
Джек кивнул и пошел в прихожую, проверил, как закрыта дверь, затем поднял голову к потолку.
– Эй, Кен! – позвал он.
– Чего? – явился на зов Гастон.
– Смотри. – Джек показал на вырезанный в обшивке потолка квадрат. – Это, случайно, не выход на чердак?
Гастон сходил за стулом и, поставив его под подозрительным квадратом, встал пыльными ботинками на нежную кремовую обивку. Потом ткнул кулаком в прорезанный в потолке квадрат. Тот подался. Оказалось, что это действительно выход на чердак.
Джек привычно присел и подставил плечо, Гастон встал на него ногой, и Джек забросил майора на чердак.
Этот прием был освоен лейтенантом Зибертом на фронте, где разведчикам часто приходилось преодолевать неожиданные препятствия.
– Ну что?
– Нормально, – ответил возвратившийся Гас тон. – Везде черепица – вылезти можно в любом месте в любой момент. Надеюсь, наши враги об этом лазе не знают.
– А они знают, где мы?
– Скорее не знают, чем знают.
Гастон оперся рукой на плечо Джека и спрыгнул на пол.
Появился Рон с полотенцем на голове.
– Ну что – кто следующий? – спросил он.
– Я, – ответил Джек.
Помывшись, они снова оделись и легли спать.
– Так для здоровья полезнее, – пояснил Гастон, и с ним никто не спорил. Часы показывали пять минут пятого, а к рассвету следовало восстановить силы. Дежурства организовывать не стали – все трое умели спать очень чутко.
Джек почти сразу погрузился в сновидения, перед ним поплыли неясные образы, какие-то лица, горные водопады. Джек осознавал, что спит и видит сон, понимал, что нужно быть начеку, но на него властно наваливалась тяжелая, вяжущая апатия. В предутренних сумерках он видел длинный мотель с черепичной крышей и ряды стоявших вдоль него автомобилей. Вот тихо, без скрипа начали открываться дверцы машин, и из них стали выбираться призрачные тени. Джек посчитал – их было восемь. Они крались вдоль стены и время от времени обменивались знаками. От этих теней исходила угроза, Джек отчетливо ощущал ее колючий холод. Он видел разбитые окна, рассыпанную по полу щепу от дверей и три нашпигованных пулями тела в расползающихся лужах крови.
Это лысый администратор сдал их, его вежливо попросили, он и рассказал. Ничего особенного.
Такой финал должен был состояться через пару минут, а пока восемь теней продолжали скользить в светлеющем воздухе, отсчитывая двери номеров. Вот и нужная, а рядом – окно. «Пора!» – скомандовал старший группы. «Пора!» – прозвучало в голове Джека. Он открыл глаза и ощутил, как бьется его сердце. Рука сама нашла автомат.
Лежавший рядом Гастон передернул затвор своего «бика», и они одновременно поднялись. Из гостиной показался Рон, он выглядел так, будто успел умыться и совершить утреннюю пробежку. «Начинается», – сказал себе Джек.
104
Со стороны двери донесся едва слышимый царапающий звук – кто-то пытался открыть замок.
Возле окна спальни метнулась тень, под окном гостиной наверняка тоже были гости.
Гастон жестами распределил позиции. Джеку указал на окно спальни, Рону досталась гостиная, самому майору – прихожая. Он сделал жест, будто одергивает пиджак, потом показал пальцем в пах и на лоб. Тут все ясно: они будут в бронежилетах, стрелять нужно чуть ниже пояса и в голову.
Разумеется, первую атаку следовало ожидать через дверь – в надежде, что намеченные жертвы намаялись и спят. Если окажут сопротивление, тогда удар с двух дополнительных направлений – через окна спальни и гостиной.