Правила Кавасаки. Жесткое руководство для тех, кто хочет оставить конкурентов позади
Шрифт:
Microsoft же предприняла ряд стратегических шагов, позволявших компании достигать успеха даже при условии различных исходов. Судя по всему, основной плюс стратегии Microsoft состоял в том, что компания решила не придерживаться единой стратегии. К примеру, когда IBM начала довольно агрессивно создавать OS/2 – конкурента MS-DOS и Windows, Microsoft решила начать сотрудничество с IBM. Усилия по развитию Windows подтверждают веру Microsoft в операционные системы на основе GUI, однако, помимо этого, компания решила заняться и созданием приложений для систем на базе GUI. Более того, она даже создала версии программ Excel и Word для своего конкурента – Apple! Многим корпоративным клиентам казалось, что UNIX ждет прекрасное будущее, и Microsoft
Компания Sony, как и Apple, пострадала от вполне разумной, но неверной стратегии. Она позиционировала Betamax как высококачественное устройство, позволявшее записывать телевизионные трансляции. Напротив, стандарт VHS компании Matsushita предполагал использование недорогих и менее производительных устройств. К всеобщему удивлению, VCR начали активно использоваться для просмотра арендованных фильмов, после чего вопрос качества записи с телевизора отошел на второй план.
Sony не могла адаптироваться к новой ситуации и сократить издержки (а следовательно, и цены), так как к середине 1980-х годов Matsushita продала на несколько миллионов единиц продукта больше, чем Sony, и ее гораздо лучше знали потребители. Иными словами, подобно Apple на рынке персональных компьютеров, Sony сделала рациональную ставку, которая оказалась неверной. Matsushita оказалась на гребне волны не потому, что использовала более гибкую стратегию, чем Sony. Так же как и в случае противостояния Microsoft/Apple, Matsushita сделала немного иную ставку, которая в итоге оказалась правильной.
В: Можно ли считать, что Apple и Sony сделали что-то неверное по сути?
О: Я бы сказал, что у Apple и Sony были великие стратегии, которые просто оказались неудачными. Эти компании потерпели поражение не из-за недостатков стратегий, а вследствие присущей каждой компании неспособности предсказать, какая именно стратегия окажется успешной. Любые попытки создать идеальное стратегическое решение обречены на поражение. Компаниям необходимо более эффективно управлять вопросами неопределенности, которые неминуемо будут влиять на каждое стратегическое решение.
В: Чем можно объяснить успех Toyota?
О: Во многом он вызван тем, что компания отлично выстроила свое позиционирование с точки зрения нефтяного кризиса середины 1970-х годов. На развитие Toyota оказало огромное влияние происхождение компании. Для японских потребителей важны и размер автомобиля, и экономичность его двигателя. Выйдя на рынок США, компания правильно сфокусировалась на предложении «второй машины в семье», на которую семья готова тратить меньше денег (а следовательно, экономичность двигателя для таких машин считается естественным достоинством). Когда разразился нефтяной кризис, получилось так, что продукция Toyota оказалась куда лучше приспособлена к внезапно изменившейся среде.
Говоря словами Луи Пастера, «удача выбирает того, кто к ней готов», однако удача ничем не помогла бы Toyota, если бы компания делала плохие автомобили. Но потребители, вне всякого сомнения, быстро обратили внимание на качество машин, которое отражало как многолетние традиции компании в области доведенного до совершенства производства, так и влияние системы повышения качества, обнаружения дефектов и снижения расходов, известной в наши дни под названием Toyota Production System (TPS).
Следует также отметить, что Toyota продавала машины в США с середины 1950-х годов. Компания находится на втором месте и имеет все шансы занять первое [менее чем через год после этого интервью Toyota действительно заняла первое место], но для этого ей потребовалось 50 лет. Компания GM обогнала Ford в начале 1930-х годов, то есть менее чем через 20 лет после того, как ее создал Альфред Слоан. Разумеется, достижение Toyota можно считать значительным,
В: Такая постановка вопроса приводит меня в недоумение: если неудачу можно ожидать при любом исходе, так что же делать компании?
О: Я называю подобную ситуацию «парадоксом стратегии». Иными словами, стратегии, имеющие самую большую вероятность огромного успеха, имеют и самую высокую вероятность сокрушительного поражения. Наши знания о связи между стратегией и успехом достаточно точны, но крайне неполны. Видение, принятие на себя обязательств, сконцентрированность… все это важно для создания успешной стратегии, но, с другой стороны, именно это может привести и к величайшим стратегическим промахам.
К примеру, стратегия Apple иногда приводит к поразительным успехам, а иногда – к сокрушительным поражениям. Дело не в том, что Apple порой «забывает» о том, что приводит к успеху. Просто все то, что ведет к успеху, может привести и к катастрофе. Это же справедливо и в отношении Sony.
Для достижения успеха видение, вовлеченность и концентрация должны быть привязаны к ясному пониманию будущего (а четко и однозначно видеть будущее мы не в состоянии). Если ваши предположения стабильно сбываются, то мне остается только снять перед вами шляпу и смиренно попросить у вас разрешения купить несколько ваших акций. Однако никто (и я это подчеркиваю) не может авторитетно утверждать, что способен адекватно предсказывать истину в процессе стратегического планирования.
В: Почему компании не в состоянии предсказывать будущее более точно?
О: Возможно, компании и смогут предсказывать будущее лучше, чем сейчас, но я не уверен, что они смогут предсказывать будущее достаточно четко для целей стратегического планирования и избегания (или хотя бы снижения важности) парадокса стратегии. Я не думаю, что это произойдет в ближайшее время, так как на этот процесс влияет целый ряд факторов (к примеру, фактор случайности).
Прогнозирование предполагает наличие определенной повторяющейся тенденции. Именно наличие такой тенденции позволит оценить, в какой степени одно событие может повлиять на другое. Случайность – естественный враг прогнозирования, основанного на тенденциях, так как она отвергает само существование тенденций или каких-либо способов использовать прошлое для предсказания будущего.
В книге New Kind of Science [39] (Wolfram Media, 2002) Стивен Вольфрам называет три источника случайности, два из которых вполне приемлемы для наших размышлений. Прежде всего любая система должна иметь четкие границы: система без границ была бы «вселенной в себе». Во-вторых, ни одна система не может быть полностью закрытой. Таким образом, каждая система может подвергаться воздействию внешних (и всегда непредсказуемых) факторов, представляющих собой элемент случайности. А если вы будете все сильнее расширять границы, пытаясь включить в систему все возможные внешние факторы, то для создания теории «чего-то одного» вам придется в конечном счете создать теорию «всего».
39
Новый вид науки. Прим. перев.
В: А что если бы существование полностью замкнутых и упорядоченных систем было возможным?
О: До тех пор пока мы не в состоянии достаточно точно определить изначальные условия, мы не можем считать эту упорядоченность достаточной для целей прогнозирования. Проблема состоит в том, что мы никогда не знаем, что считается «изначальным». Внешнее воздействие не позволяет нам понять, в какой момент нужно перестать формировать границы системы, а зависимость системы от изначальных условий не позволяет понять, с чего начинать.