Правила колдовства

Малицкий Сергей Вацлавович

Тис снова приподнял клинок и покачал его, оперев острием в стол.

– Видите?

– Ты про узор? – прищурился Брайдем. – Ну, ясное дело. Я сам видел, как тэрские кузнецы скручивают поковки в жгуты и ломают их пополам. Хочешь сказать, что это тэрская сталь? Та, что обязательно для дружинных? Сколько стоит такой клинок?

– Пятнадцать золотых? – предположил Слат.

– Нет, – пробормотал Тис, затем поднял клинок и снова пригляделся к лезвию. – Это не тэрская сталь.

– Теперь мне понятно, почему Габ смотрел на это оружие, как кот на телячью вырезку, – пробормотал Брайдем. – И ведь ни слова ни проронил. Хороший меч – хороший меч. Чем он хорош-то? Это же не меч из Бейна, оттуда совсем другое оружие приходило. Тому оружию вообще цены нет.

– Этому мечу есть цена, – не согласился Тис. – Мне кажется, это меч из Дорхадаса. Не знаю, сколько ему лет. Может быть, сто лет, может

быть, и того больше, но это меч с севера. Если бы это был тэрский меч, клинок бы тронула ржавчина. Тэрская сталь хороша, но ржавчина сильнее ее. Если за клинком не следить, он порыжеет. А здесь ее нет. Даже на рукояти нет, это приставшая ржавчина, наверное, от гарды. Но рукоять не тронута ею. Хотя вот эти оспины на гарде напоминают следы от травления, как будто его искупали в кислоте и зачем-то вымазали грязью. Похоже, как будто он какое-то время валялся на заднем дворе. Этот меч не ковался из полос. Он отливался. Особая сталь, секреты которой кузнецы-дорчи не открывают никому, разливалась по изложницам, потом расковывалась и отжигалась. Причем сам клинок и его лезвие отпускали по-разному. Этот меч может стоить и тридцать, и сто золотых. Почему его продали так дешево? Не верю, что торговец оружием мог проглядеть его.

Брайдем в недоумении посмотрел на ключника.

– Он приносит несчастье, – признался Слат. – Мы с Синаем долго выпытывали у продавца подробности, но он словно боялся этого меча. Его аж трясло. Думаю, что он его и даром отдал бы, но Синай сказал, что оружие в дар принимать нельзя. По словам продавца все, кто этим мечом обладал, а им обладали вроде бы важные вельможи, были убиты. Потом этот меч передали в дружину тэрского короля, и все воины, что им сражались, погибли. С него срубили навершие, заменили гарду с северной вязью, но и после этого в первом же бою меченосец погиб. Причем, клинок подхватил враг, бросился на тэрский дозор, и тут же погиб сам. Более того, погибли все, кто с ним связывался. Подбирали ножны, меняли гарду, навершие, заново балансировали, пытались поправить клинок. Все. Ты поразил меня, парень. Я разбираюсь в оружии, но не думал, что кто-то перещеголяет меня.

– У нас тут особый народ подобрался, – покачал головой Брайдем и внимательно посмотрел на Тиса. – Тут Приют Окаянных, парень. Где же еще быть окаянному мечу, как не здесь? Гантанас сказал, что если ты с ним не справишься, никто не справится. Но просил, чтобы ты был очень осторожен, не пытался его исправить без Габа.

– Да у меня и нет своей кузницы, – пожал плечами Тис. – Без Габа никак не обойдешься. Как зовут это оружие? У такого меча должно быть имя.

– У него нет имени, – пожал плечами Брайдем.

– Ты меня не понял, друг, – сказал Слат. – Я не говорил, что у него нет имени. Я сказал, что это Меч без имени. Он так называется. Меч без имени. Хотя продавец сказал, что потом его переименовали в Проклятье.

– Я возьму его, – сказал Тис. – Когда его можно забрать? А то сейчас будет последний урок.

– Забирай сразу, – вздохнул Брайдем. – Последний урок отменен. Гантанас собирает наставников на совет. Не волнуйся, ничего не случилось. Точнее, ничего не случилось в Приюте. Пока.

* * *

На второй обед, на котором обычно подавали что-нибудь сладкое, да и на ужин – Тис не пошел. И не потому, что когда он выходил из оружейной, то наткнулся на Джая, с которым кроме Флича в трапезную шли еще два паренька из новеньких, начавшие усердно хохотать, услышав замечание их нового кумира, что доходяге выдали доходяжный меч, а потому что впечатлений для первого дня без заразы внутри у Тиса уже было предостаточно. Он вернулся в дом учеников, подхватил по дороге разлегшегося на скамье Брайдика и, пока неспешно поднялся на третий ярус, довел кота до нужного состояния, то есть, до громкого мурлыканья. В комнате угостил всеобщего любимца припасенным кусочком вяленой рыбы и, обнажив принесенный меч, положил его на стол.

В клинке ничего не было. Нет, оружие и в самом деле было непростым, но никакого шлейфа проклятия или чего-то подобного не ощущалось. Пожалуй он был даже чересчур чист, до странности. Наверное, ничего похожего на наведенное колдовство не должно было быть и в утраченных родных гарде и навершии. Правда, Тис что-то припоминал из рассказов Глика о том, что некоторые свойства магического оружия проявляются лишь при смачивании его кровью или при попытке зарядить каким-нибудь наговором или амулетом, но не был сейчас настроен на опыты. Он слишком устал. У него даже не было сил убрать меч обратно в ножны и спрятать его в шкаф, где уже давно висел лишь один ремень. Поэтому Тис придвинул к себе склянки, по которым раскладывал разобранные останки из сундуков Уинера и решил закончить

начатую еще почти неделю назад работу, тем более, что вечернее солнце светило в одно из окон комнаты. Но сначала он разложил на столе пять собранных браслетов, пять нанизанных на крученую и пропитанную воском льняную нить украшений. Зеленое – из нефрита, рыжее – из яшмы, голубое с разводами – из бирюзы, черное с бардовым отливом – из железняка, узорчатое – из агата. Он сидел над каждым долгие часы. Раскладывал их по цвету, по рисунку, склеивал прозрачным каменным клеем раздавленные бусины, хотя их было немного, и сохранились не только все составные части браслетов, но и все осколки, в каждом браслете было ровно по пятнадцать частей, промывал отверстия и зашлифовывал царапины. Наверное, Тис возился мы с этими браслетами месяц, если бы не решил прислушаться к едва различимым отзвукам давно стершейся магии. Он предположил, что это были обереги, выпросил у Скриба в пользование древнее уложение по зачаровыванию амулетов и нашел там старинный приговор из пятнадцати слов «на удачу и против напасти», а когда стал прислушиваться к каждой бусине и относить ее к тому или иному слову, неожиданно обнаружил, что и рисунок на них начинает складываться сам собой. И вот теперь эти пять браслетов, которые вновь стали оберегами, хотя и не сумели спасти много-много-много лет назад их обладательниц или обладателей, лежали перед ним, и ни один из них не годился ему в качестве предмета силы.

Подумав, Тис расстегнул ворот и достал висевший на шнуре браслет, который ему однажды вручил незнакомец, назвавшийся Нимом. Собранный из страшных клыков древнего имни он не так уж давно спас от безумия Джора, а до этого неплохо прикрывал Тиса от пригляда его врагов, но теперь это потеряло смысл, поскольку никакого интереса в своем нынешнем состоянии Тис для них скорее всего не представлял. К тому же его даритель обещался однажды прийти и забрать свой подарок, поэтому сделать его предметом силы Тис не мог. Да этот браслет и без силы Тиса или, точнее, его нынешнего бессилия был полон. Тис прикоснулся к изогнутым клыкам, на мгновение замер, потому что ему показалось, что он близок к какой-то разгадке, но ощущение почти сразу улетучилось, и он просто убрал браслет обратно.

Осталась одна склянка. В ней лежали оранжевые осколки сердолика, порой очень мелкие, которые никак не хотели складываться во что-то целое. В них был какой-то секрет. Тис был уверен, что и этот предмет не сможет послужить ему предметом силы, но странное желание разгадать его загадку, не давало ему покоя. Заклинание на удачу и против напасти здесь оказалось бессильным, и все же Тис думал, что сердоликовое украшение было каким-то оберегом. Вот только, что в нем был за наговор, он не мог определить. Конечно, можно было бы отнести эти оранжевые осколки к мусору, мало ли что могло обратиться пылью за сотни лет, но у Тиса не поднималась рука. Внезапно он вспомнил, что когда искал в уложении наговор на удачу из пятнадцати слов, то ему в разделе с разными рисунками и орнаментами попалось что-то о восстановлении мелких амулетов. Применить его к браслетам он не мог, а вот для чего-то другого, может быть, и стоило попробовать. Тис придвинул к себе манускрипт и стал бережно переворачивать листы пергамента. Ну точно, решение было столь простым, что казалось почти невозможным. Правда, Тису предстояло немного поколдовать, чего он давно уже не делал, к тому же произносить неизвестное ему заклинание, но вряд ли Скриб дал бы ему опасную книгу. Весь секрет был в том, что восстанавливать надо было не сам амулет, а заклинание в него вложенное. Правда, древний составитель предупреждал, что нехватка даже одной крупицы амулета помешает его восстановить, но у Тиса не было выбора. Он несколько раз прочитал странное, полупонятное заклинание, состоящее наполовину из незнакомых слов, в окружении которых даже знакомые слова казались чужими. Потом взял одну из склянок, налил в нее воды, насыпал щепотку соли и уронил туда же десять капель каменного клея. Затем закрыл склянку, взболтал ее содержимое до состояния молочной взвеси, высыпал туда оранжевые осколки, еще раз взболтал и нараспев прочитал требуемое заклинание, чувствуя, что склянка в его руках становится горячей.

– И кто же здесь колдует? – раздался голос Гаоты у него за спиной.

– Наверное, тот же самый, кто не пошел и на второй обед, и на ужин, – засмеялся Джор.

– И тот же самый, кто утащил нашего кота! – воскликнула Дина.

– Что это было за заклинание? – спросила Йора.

– Одна очень старая присказка про то, как сложить целое из частей, – улыбнулся Тис.

Он был очень рад появлению друзей, а уж тому, что Джор не забыл принести ему пирожков и чашку горячего отвара, тем более. Впрочем, пирожков было принесено с запасом, или же друзья по дороге ограбили Брока.