Правильный попаданец
Шрифт:
– Ты в чём-то прав, - печально произнёс я. – Так… воспоминания накатили. Ладно, не будем рассиживаться – поехали на адрес.
– Поехали! – вскочил Мишка.
Он вообще был лёгкий на подъём. Мне иной раз, чтобы вот так куда-то дёрнуться, нужно немного прийти в себя, продумать, сжиться с мыслью, что побегу сейчас куда-то на Кудыкину гору… Не знаю, характер это или возрастное. А может и то, и другое сразу.
Жил Чалый в рабочей слободке, в одном из бараков, что окружили фабричные корпуса. До гражданской войны на фабрике
Пейзаж напомнил мне грустные картины девяностых, когда так же массово закрывались предприятия, а люди оказывались на улице.
– Но ничего, скоро заработает! – с железобетонной уверенностью в голосе сказал Миша.
Он был прав. Понадобится время, неимоверные усилия миллионов людей, железная воля руководителей (кто бы что ни говорил, но сталинские наркомы не зря стали олицетворением легенды – в чём бы их потом ни обвиняли, это были фанатики своего дела), и фабрика действительно заработает, как тысячи других предприятий по всей стране.
Путь к бараку, в котором жил Чалый, преграждало море из развешанного на улице белья: словно всем домохозяйкам именно сегодня вздумалось затеять постирушку. Простыни хлопали на ветру словно паруса.
Сам барак оказался неказистым одноэтажным зданием из почерневшего от времени кирпича. Чуть в стороне стояли многочисленные сарайки, несколько бань, то тут то там были раскиданы огородики – без личного хозяйства в это голодное время не выжить.
При виде бани у меня аж всё тело зачесалось. Попариться бы сейчас, а потом посидеть с бутылочкой холодного пива.
Мишка правильно истолковал мой тоскливый взгляд, обращённый в сторону бань, и усмехнулся:
– Ничего, мы с тобой как-нибудь в баньку моих родителей сходим. В прошлый раз тебе понравилось.
– Замётано, - мечтательно сказал я и проскользнул между мужскими кальсонами и женской сорочкой.
Вход в дом был общий, потом ты оказывался в длинной «кишке» коридора, от которой отходили «рукава»-комнатки.
Стоило переступить порог, как навстречу попалась женщина с огромной кастрюлей прокипячённого белья. Она с любопытством посмотрела в нашу сторону. Мы поздоровались, она ответила кивком и тут же без злости заругалась на стайку ребятишек, едва не сбившую её с ног.
Детвора играла в войнушку.
– Здесь и живёт Чалый, - Мишка остановился возле ничем не примечательной двери.
Он тихо забарабанил пальцами.
– Хозяева, открывайте.
Дверь стремительно распахнулась. Такое чувство, что нас ждали.
Женщина, довольно молодая и привлекательная с невысказанной надеждой уставилась на нас, но как только она узнала, кто пришёл, её взгляд потускнел.
– Семён, это к тебе, - без намёка на гостеприимство произнесла она и посторонилась.
Наверное, это и была та самая приболевшая жена. На заболевшую походила не особо, хотя чувствовалось, что женщина серьёзно расстроена.
Сложно
Вышел Чалый – крепкий мужчина лет сорока с высоким лбом и серыми глазами, в которых застыла неимоверная тоска.
– Миша, Жорка?
– А кого ты ожидал здесь увидеть? – ухмыльнулся Мишка. – Чаем напоишь?
– Ребята, - Чалый помялся, - извините, но давайте в другой раз. Я для вас такой стол накрою – до пуза кормить и поить буду. А пока… простите, не до гостей сегодня. Жена вон болеет, да и мне чего-то нездоровится.
Он приложил кулак ко рту и ненатурально закашлял.
– Может фельдшера кликнуть? – насупился Миша.
– Не надо фельдшера. Само пройдёт. Отлежусь денёк, всё будет хорошо… Честное слово, мужики.
– Что-то ты темнишь, Чалый! – хмыкнул Михаил.
– Скажешь тоже! Ну зачем мне перед вами темнить. Мы же вместе одно дело делаем. Просто день сегодня такой, занят я. В общем, давайте только не сегодня, а? Или вечером заходите, - взмолился Чалый. – Ну надо очень!
– Сень, я же тебя как облупленного знаю, - покачал головой Миша. – Да на тебе же всё написано. Если что-то стряслось – ты скажи, мы же твои товарищи! Выручим!
– Не надо меня выручать. Всё хорошо у меня, у жены. Оставьте в покое хотя бы на один денёк, а я потом всё расскажу. Договорились?
– Не договорились, - сказал я. – Ночью сбежал заключённый Трубка. И ты в этом замешан. Как именно – ещё не знаем, но у тебя есть шанс сейчас всё рассказать нам. Потом будет поздно.
– Поздно будет, если вы не уйдёте! – в руке Чалого появился миниатюрный пистолет – внешне вроде несерьёзный, но нас разделяли считанные сантиметры - с такого расстояния не промахнуться, выстрел будет наверняка. – Считаю до трёх и уходите! Пожалуйста.
В его голосе было столько отчаяния, что я понял: случилось нечто экстраординарное, и оно выбило привычную жизнь Чалого из колеи.
Иначе бы он никогда не наставил на боевых товарищей оружие.
– Уходите! – едва не сорвался на крик Чалый. – Уходите, а то выстрелю! Я не вру…
Его трясло как припадочного, во взгляде сквозило безумие. Это же как довели человека, что он решился на такое.
Можно уйти, а потом вернуться… Но кому от этого полегчает? И не потратим ли мы драгоценные секунды, от которых порой зависит всё?
Чалый мне ни сват, ни брат… Но он свой, а своих не бросают. Даже если те оступились.
Но сначала мне придётся сделать ему больно.
Я нырнул к Чалому, повернулся спиной и, схватившись за руку с пистолетом, резко вывернул кисть, заставляя разжать пальцы.
Пистолетик – кажется, это был браунинг, упал на дощатый пол.
Будь Чалый врагом, дальнейшие действия были бы жёстче. Но я не стал бить его – развернулся, схватил за ворот рубахи и потянул на себя.
– Говори! Слышишь – как на духу!