Правление Штормов
Шрифт:
На первый взгляд никаких серьезных ран у нее не было. Руки-ноги были целы и вроде бы не сломаны, что давало надежду на самостоятельное передвижение. Гвардеец разрезал веревки, решительно отстегнул с пояса флягу с водой и, открыв, перевернул её над головой ирртки.
Лесная хрипло застонала и закашлялась, пытаясь поймать губами холодную струю. Мужчина дал ей напиться, затем осторожно встряхнул за плечи.
– Ты слышишь меня? Понимаешь?
Ирртка с трудом сфокусировала взгляд на его лице. Судя по её виду, если она и различала звуки, до осознанности было далеко.
Но
Визг оставшихся животных и отдаленные завывания твари донеслись до них как раз в тот момент, когда гвардеец пытался понять, вывалится ли лесная из седла, если вести лошадь в поводу, и если да, то переживет ли это. Плюнув на здравый смысл, он вскочил в седло позади ирртки, обхватив её одной рукой, другой тряхнул поводьями, молясь, чтобы в темноте их путешествие не окончилось на дне ближайшего оврага. И уже давно нервничающая лошадь резво двинулась вперед, на восток – как можно дальше от Грани.
Холмы перемежались низинами, небольшие рощицы постепенно сменяли друг друга, узнаваемые только смутными очертаниями, да хрустом прошлогодней листвы и веток под копытами. Когда на небе постепенно начали гаснуть звезды, а над головами отчетливо посветлело открывшееся на очередной поляне небо, гвардеец позволил себе чуть расслабиться и перестать судорожно вслушиваться в звуки за спиной.
И тут же едва успел удержать лесную, которая внезапно обмякла и упала лицом в лошадиную гриву.
Бессильно выругавшись, он осторожно уложил её на землю и закутал в свой плащ. Образ жизни и физиология ирртов разительно отличались от человеческих. Вплоть до невозможности обзаведения совместным потомством и не передающихся от расы к расе болезней. Но тепло, еда и отдых были необходимы большинству живых существ. Гвардеец споро выкопал углубление в земле и развел в нем огонь, незаметный для наблюдателей. Сверху дым рассеивался плотной кроной дерева.
От костра начало быстро расползаться кольцо тепла. Мужчина склонился над лесной и более тщательно осмотрел её.
Как он и подозревал, ирртка была молода. Как наверняка молоды и бестолковы были её погибшие товарищи: более умные и взрослые предпочли бы хорошо спланированное нападение, после которого бывало только тонкие иглы в телах найденных жертв давали понять, кто был причиной их гибели. Её длинные черные, как и у всех ирртов, волосы были сбиты в колтуны, а одежда превратилась в живописные лохмотья. На теле при ближайшем рассмотрении он обнаружил множество синяков и мелких ран. Выезжал из столицы он… кхм… в спешке, поэтому за неимением походного набора для помощи раненым, просто промыл раны, надеясь, что тело того, кто всю жизнь жил на природе, само справится с любой заразой.
Хуже всего выглядел правый бок, переливающийся всеми оттенками багрово-фиолетового. Гвардеец внутренне поежился, представив, каково было девушке ехать на лошади и надеясь, что ребра остались целы.
Во всяком случае болело это явно сильно: от прикосновения
– Ты… кто? – медленно, с усилием произнесла она.
– Меня зовут Венс.
Девушка невпопад кивнула и, вновь закрыла глаза, провалившись в глубокий сон. Гвардеец еще немного посидел рядом, убедился, что дыхание её ровное и глубокое и, поплотнее подоткнув вокруг неё плащ, решительно встал.
Получше привязал и покормил лошадь, наломал веток себе на лежанку. Некоторое время раздумывал, какова вероятность проснуться от ножа в горле, но затем решил оставить все как есть и почти мгновенно уснул, привалившись к дереву.
***
Несмотря на все опасения, гвардеец проснулся сам и даже отдохнувшим. Судя по солнцу, было уже далеко за полдень, и воздух не по-весеннему сильно прогрелся. Девушка мирно спала, во сне скинув с себя плащ, что Венс расценил как хороший признак.
Он набрал растопки и снова развел погасший за ночь костер. Тихий треск пламени сплелся с шелестом листвы и птичьим гомоном, и мужчина тихо вздохнул, прикрыв глаза и позволив себе на пару мгновений погрузиться в эти звуки, забыв о том, кто он и где.
В костре громко стрельнул уголек. В то же мгновение ирртка проснулась и резко вскочила. Тут же упала на колени, и снова поднялась, шатаясь от слабости и щурясь на яркое солнце.
Венс непроизвольно подобрался. Девушка вызывала ассоциации с небольшим, но опасным и готовым в любой момент броситься зверем. Сходство усиливал явно враждебный взгляд светлых, отливающих янтарем глаз.
Он медленно встал и развернул руки ладонями вперед. Насколько он знал, у ирртов этот жест означал отсутствие злых намерений. Оставалось надеяться, что иррты тоже были про него в курсе.
– Я спас тебя, – как можно мягче произнес он.
– Зачем?
Говорила она с типичным для лесных акцентом, чей язык изобиловал рычащими и гласными звуками при полном отсутствии столь любимого прибрежными жителями звука «л». Но речь Империи давалась ей легко, над подбором слов девушка не задумывалась.
– Мне нужна помощь иррта.
Лесная презрительно хмыкнула, умудрившись вложить в это простое выражение эмоций всю суть и характер вражды двух народов, исчислявшейся веками.
Венс пожал плечами:
– Я ехал в Ирртион. Но по дороге услышал о тебе и решил… помочь.
– И в чем же таком важном тебе потребовалась наша помощь, что ты решился на самоубийство?
Гвардеец некоторое время смотрел ей в глаза, затем четко и спокойно произнес:
– Я хочу убить Императора. И знаю, как это сделать.
Глава 2.
– Как? – после долгой паузы требовательно выдохнула девушка.
– Поешь сперва. Ты еле стоишь на ногах.