Шрифт:
Спасатель
Юрий и Татьяна Бурносовы
Старый Хинн из последних сил полз по дороге. Едкая пыль скрипела под брюхом, забивалась между пластинами панциря. Но Хинн упрямо полз вперед. Не замечая пыли и жгучих лучей светила. Не замечая усталости и забыв о том, что скоро придет его срок, он полз вперед. Что-то шлепнулось в паре метров от него, подняв облако пыли. Хинн напряг воспаленные глаза, но разглядеть ничего не смог. Он опустил голову, подождал немного и снова взглянул вперед. Перед ним на дороге лежало яйцо. Обычное яйцо. Прекрасное, почти целое яйцо.
Это ведь надо такому случиться! И где? В абсолютной дыре, которую планетой-то назвать мог только подслеповатый любитель, тыкающий указкой в карту звездного неба. Это не планета — это голый кусок камня, на орбите у раскаленного светила. На корявой, надо сказать, орбите. Обычный день здесь по нашим меркам должен длиться не менее месяца. Неповоротливый булыжник. Почему я не удивляюсь, что никакие живые существа не позарились на этот подарочек? Да тут, поди, нет даже простейшего маяка!
Надо же, как все великолепно складывается — именно здесь судьбе было угодно наслать на мою посудину какие-то аномальные магнитно-резонансные излучения. Ну, это я так думаю, что магнитно-резонансные. В теории именно такая вот дрянь могла вывести все мои приборы из себя. Но это в теории. А на деле все внезапно взвыло и сдохло. И моя посудина плавно опустилась на гостеприимную поверхность нового незнакомого мира. Почти плавно. Честно говоря, мой аппарат со свистом пошел вниз и я уже попрощался с самим собой. Но потом полет действительно замедлился, и я брякнулся на землю почти мягко.
И смысл?! При таком раскладе мне останется только выжрать содержимое фляжки и через несколько часов свариться в собственном соку! Системы охлаждения-нагрева напрочь вышли из строя, вместе со всеми остальными чудесами современной техники. Я мрачно смотрел на потухшую электронику, на пустой экран, на мертвые отныне и навсегда огоньки приборов.
Теперь я всего-навсего живая начинка предавшей меня жестянки.
Пока живая.
Хинн прополз еще немного. Яйцо сияло на солнце. Один бок его был помят, но это ничего, это не страшно. Самое главное, что яйцо было целым. Хинн осторожно пощупал яйцо изнутри другим зрением. Там был червяк! Живой червяк!
Посудина нагревалась с каждой минутой. Мои шансы когда-нибудь еще пофлиртовать на курорте, стремительно рвались к нулю. Стараясь не думать о прохладной воде мифического бассейна, я натягивал на себя комбинезон. Если повезет, то, возможно, я доберусь еще живым до во-он той гряды гор.
Я высунулся из люка и второй раз проклял судьбу. Рядом со мной на дороге шевелилась какая-то местная животина, похожая на доисторического динозавра. Едва живая, видать здешний климат и ее достал. Но не настолько, к сожалению, дохлая, чтобы не обратить внимания на мое корыто. Здоровенная тварь тянула ко мне свои грабли и смрадно дышала. Вот так бездарно, в ее вонючей утробе, и закончится путь одинокого космического волка, подумал я и в ужасе забрался обратно в люк.
Положение мое было аховым. Эта тварь невероятных размеров, кажется, собралась проглотить мой транспорт, и я… Стоп! Если эта животина сожрет мою жестянку — есть надежда, что в животе у нее не так жарко, как на поверхности этой дрянной планетки! Я пристегнулся, зажмурился и стал взывать к своей недоброй судьбе.
Хинн почувствовал прилив сил, воодушевление, Хинн ликовал! У него появилась цель. Великая цель, которая позволит ему пройти свой путь. У этого мира еще есть надежда. И он, старый Хинн, еще увидит новый рассвет. Хинн осторожно подцепил яйцо щупальцами и сунул его за щеку.
Корабль изрядно болтало. Хоть я и валялся в кресле, пристегнутый по всем правилам, но через некоторое время меня начало мутить. Я отхлебнул из фляжки и стал соображать, что будет дальше.
Положим, попав в живот этой твари, я избежал участи быть сваренным заживо в своей несчастной кастрюльке. Переварить нас с корабликом ей тоже вряд ли удастся. Интересно, куда это она направляется? Фантазии моей хватило только на то, что в конце концов мой корабль окажется в кучке динозаврова дерьма, где-нибудь по дороге к местам их обитания. И где, интересно знать, в этой раскаленной райской пустыне могут обитать подобные существа? А куда они обычно ходят уединиться, чтобы погадить?! Может быть, он доставит меня к чудом сохранившемуся оазису? А там я выберусь и…
…И через некоторое время я уснул. Кому как — а для меня это лучший способ скрасить томительное ожидание. И снился мне все тот же бассейн, прохладный и свежий…
Горная гряда была уже рядом. Хинн свернул с дороги и пополз напрямую. Палящее солнце уже не казалось таким смертельным. Он уверенно полз вперед, гордо подняв голову. Теперь ему хватит сил и на то, чтобы вернуться. Ведь он вернется победителем.
Невдалеке что-то блеснуло. Хинн и так знал, что здесь нужно остановиться. Некоторое время он покачивал головой и вглядывался в то, что было впереди.
Затем осторожно достал из-за щеки яйцо и положил на землю.
На станции поднялась суета, кто-то собирался выйти, кто-то кричал на весь коридор, что не прошло и полгода, а к нам снова гости. Андрей поднялся в смотровую. Вальеджо уже был там, прижимал к глазам бинокль, крутил настройку. Андрей подошел и встал рядом. Без оптики казалось, что часть горы отделилась и медленно движется по направлению к ним. Вот она остановилась.
— Что там? — волновался Андрей.
— Смотри-ка ты! Еще одного приволок! — сказал Вальеджо, и передал бинокль Андрею.
Андрей пронаблюдал за тем, как громадное существо медленно отползает от принесенной им космической шлюпки. К шлюпке уже направлялся вездеход с ребятами.
— Не удивлюсь, если и этот внезапно потерял управление. Отказ приборов, поразительно мягкая посадка… Проклятая планета.
— Диплодок еле живой, дополз бы до своих… — сказал Андрей, — не понимаю — что их заставляет спасать наши корабли…
— Не знаю. Вот доберется сюда банда ксенобиологов — изучат наших друзей и расскажут тебе о причинах их дружелюбия и альтруизма.