Право на дочь
Шрифт:
В бешенстве Воронцов шарахает кулаком по столу.
— Я не могу оставить это, Лёх, понимаешь? Меня ничерта не устраивает то, что где-то будет расти мой ребёнок, а я типа ни при чём!
— Да это понятное дело. Если бы я знал, что у меня есть или будет ребёнок, я бы тоже не смог спокойно жить. Ты считаешь, сможешь выиграть суд?
— Понятия не имею, — тяжело вздыхает. — Я уже сказал своему адвокату нарыть лазейки в законах. Жду, что он скажет. Но даже если я проиграю суд — найду другие способы выяснить, кто эта женщина.
— Какие?
—
— Ладно. Успокойся, — качаю головой. — До суда только ничего не натвори.
— Да уж. Легко сказать.
— А что будешь делать, если всё же выяснишь её имя?
— Ребёнок мой, — чеканит, стиснув зубы и до хруста сжав кулаки. — А значит — я буду его воспитывать.
— Будь готов к сопротивлению.
Может, я ошибаюсь, но думаю, вполне возможно, что та женщина тоже не будет в восторге делить своего ребёнка с каким-то мужиком, которого она знать не знает. Наверняка другу непросто будет решить эту проблему. Особенно, если у этой женщины есть муж.
Да уж, мля. Попал он нехило.
— Я готов к чему угодно, — цедит Воронцов. — Это мой ребёнок, Лёх.
Я вдруг задумываюсь о том, как бы себя повёл, если бы узнал, что у меня есть сын или дочь, а меня как отца хотят исключить из жизни этого ребёнка? Да я бы город вверх дном перевернул, но право на воспитание своего ребёнка получил бы. И наплевать, что там считает его мама.
Так что Глеба я прекрасно понимаю.
Он такая же жертва ошибки клиники, как и та женщина. Нельзя ущемлять в правах одного, и защищать другого. Адвокат должен найти лазейку и помочь.
А то законы у нас пляшут больно однобоко. Без хорошего юриста проблему не решить.
— Про тендер помнишь? — специально перевожу тему, чтобы немного отвлечь друга.
— Как же забыть? Завтра первый этап.
— Сегодня вечером собираю контрольное совещание. Завтра нужно выложиться по полной.
— Без работы я бы точно свихнулся со всем этим дерьмом, происходящем в моей жизни.
— Ладно, юрист решит проблему, я уверен. Не гони коней. И на Инне так не срывайся. Перепугал девчонку до смерти.
Воронцов устало вздыхает, откинувшись на спинку стула.
— Она меня раздражает. Я уже говорил.
— Просто дай ей шанс. Она ещё себя проявит. И уж, если быть до конца честным, Глеб, кроме этой тихой спокойной девушки никто в здравом рассудке работать с тобой не сможет. За последний полгода ты шесть помощниц сменил. Хорош уже людей кошмарить.
— Ладно, не нуди. Не трону я твою Александрову. И вообще, чё ты её всё время защищаешь? Нравится она тебе что ли?
Я утвердительно киваю.
— Нравится.
Как человек, как сотрудник. К Инне нет никаких претензий от слова совсем. Именно поэтому мне не понятно, почему Глеб на неё без конца рычит.
— А я-то думал, ты по длинноволосым брюнеткам.
— Это осталось в прошлом.
Относительно.
— Ну да. Там ей самое место.
Возвращаюсь мыслями в кабинет Снежаны, вспоминаю, как чуть не поцеловал девушку, как дрожал её живот под моими пальцами.
Да... Кажется, прошлое не хочет меня отпускать и ядом просачивается в настоящее.
18 глава
Снежана
Весь остаток проклятого дня я не могу нормально работать. Всё время перед глазами стоит картинка, как Борцов держит меня за талию и прижимает к себе. Его горячее дыхание на моих губах. Пальцы впиваются в живот... По коже до сих пор бегают мурашки и никак не хотят проходить.
А ещё у меня такое ощущение, что весь мой кабинет пропах его одеколоном. Каждый чёртов миллиметр. Иначе как объяснить, что я всё время его чувствую. Кажется, что я дышу им вместо воздуха. Тобой, дышу, проклятый ты Борцов!
Из-за этого сосредоточиться на проекте никак не получается. И, как на зло, отвлечься, попив кофе с Инной, тоже не вышло. Ещё днём Воронцов утащил её на встречу с заказчиком, а вернулась она оттуда какая-то дёрганная и нервная. Что произошло говорить отказалась. И это ещё одна причина, по которой я никак не могу собрать мозги в кучку.
Из-за этого процесс работы над проектом значительно затягивается. Так что во второй половине дня мне приходится с головой погрузиться в чертежи. Завтра очень ответственный день — первый этап тендера и презентация нашего дизайн-проекта. И, не смотря на то, что строить карьеру в фирме Борцова я не планирую, мне всё равно хочется, чтобы всё прошло хорошо, и мы получили этот заказ. Ведь это будет самая большая моя победа в карьере и лучшая рекомендация для следующего работодателя.
— Снежан, ты домой не собираешься? — отрываю голову от чертежей, когда в кабинет заглядывает Инна.
— А сколько времени?
— Седьмой час уже...
— Чёрт! — подскакиваю с места и начинаю суматошно запихивать документы в файлы.
Садик закрывается в семь, а мне ещё нужно до него доехать! Я так заработалась, что совсем потеряла счёт времени. Наверно, стоит начать ставить будильники, в качестве напоминания об окончании рабочего дня.
— Инн, погоди, — выкрикиваю, когда девушка разворачивается, чтобы уйти. — Я быстро соберусь. Давай вместе до дома поедем.
— Снежан, я... Я устала очень. Я пойду ладно?
— С тобой всё в порядке? — хмурюсь, смотря на бледное лицо Александровой. — Ты после этой поездки с Воронцовым сама не своя. Инн, случилось что-то? Он тебя обидел?
— Нет, — поспешно качает головой. — Дело не в нём... Просто... из клиники, где я веду беременность звонили. Говорят, надо как можно скорее подъехать, но что случилось по телефону объяснять отказываются. Я переживаю, что с малышом может быть что-то не так...
Слежу за тем, как девушка снова неосознанно прикладывает руку к животу. Она так часто делает. Собственно, первая мысль о том, что Инна беременна закралась в мою голову как раз тогда, когда я в первый раз увидела, как она гладит свой плоский живот.