Право на любовь
Шрифт:
— Нет, нет, ты не стесняешь нас. Все хорошо. Тем более твоя одежда порвана, а там льет как из ведра. Утром дождь стихнет, и ты сможешь поехать. Надеюсь, твои родные не будут волноваться
— Я живу один. Мне правда неловко тебя стеснять.
— Всё нормально. Яся к тебе привыкла. Инна тоже видит тебя каждый день. Так что все нормально.
— Спасибо за твою заботу. Мне бы такую жену, — говорит Маркус, чем загоняет меня в ступор.
— Но ты же уже был женат. Неужели нельзя было сохранить брак?
— Нет, я её никогда не любил. Нас даже друзьями сложно назвать. Я с трудом её выносил. Этот брак был вынужденной мерой, чтобы обезопасить жизнь дорогих мне людей.
— Значит, скоро найдешь свою судьбу, — отвечаю ему.
—
— Уверена, что сможет, — подбадриваю Маркуса. И через несколько секунд добавляю неожиданно для себя. — Я бы смогла.
Глава 34. Маркус
Приезд китайской делегации с ответным визитом только радует. Это возможность побыть с Риной в другой обстановке. Рядом, а не на глазах у всего офиса. Встречаем партнеров у входа в офис, показываем владения, а затем переходим в переговорную. Тут полностью и закрываем сделку. Это надо скрепить не только рукопожатием, но и взаимной встречей. А именно познакомить с культурой России. Поэтому выбираем нашу традиционную кухню в ресторане с борщом с чесночными пампушками, блинами с икрой, пельменями с зеленью, молодой картошечкой и селедкой и, конечно, русской водкой.
Эта встреча оставляет прекрасные эмоции, как у партнеров, так и у нас. Я даже запоминаю некоторые фразы, произнесенные Риной, и уже сам могу повторять. Чем вызываю удивление у неё.
— Ты быстро учишься, — с улыбкой говорит она. — С такими темпами скоро я тебе буду не нужна.
— Ты всегда мне нужна. Ты незаменимый работник и женщина в моей жизни. — подтверждаю свои намерения. Чтоб в её прекрасную голову не пришла мысль от меня сбежать. Я и так шифровался, как мог, стоя в Москве около своей могилы, и еле успел скрыться до того момента, когда пришла Рина. Видеть, как дочка разговаривает с моим портретом на надгробии, было невыносимо больно. Видеть её слезы. Хотелось побежать, прижать к себе и сказать, что я рядом. Что папа больше никуда не денется. Но остановился. Это только напугает. А сделать большой откат назад не хотелось. Поэтому я стоял и смиренно ждал, пока они уйдут.
Закончили встречу достаточно поздно. Наверняка, Яся уснула. И я бы хотел умыкнуть свою женщину к себе, но пока это невозможно. Когда все вскроется, я перевезу их к себе, а к лету достроится наш дом, мы поженимся и станем одной большой семьей. Да начнется новая жизнь в семье Войтковских. Хотя за пять лет я настолько вжился в роль Гальярди, что приходится самому себе напоминать, кто я на самом деле. И что эта личность не моя. Кстати, этот паспорт мне пришлось хорошенько проверить, не связан ли он с криминалом, как и сам Каримов. Я не был уверен, что Каримов не убил его ради того, чтобы меня скрыть. Но нет, тут он был чист, как девственница. На самом деле существует такой человек. Более того, он умер в тот же день, что и в моем свидетельстве о смерти. Да, я видел собственное свидетельство о смерти. Страшно так, что озноб по коже проносится. Ещё страшнее видеть гроб, в котором «тебя» хоронят. Видеть лица родных, друзей и близких. Страшно понимать, что ты не сможешь услышать голос мамы, прижаться к ней, и она не скажет «мой мальчик». Не будешь слышать её истории от очередной соседки или как она обзавелась новым хобби. Не будешь сраться с братом по пустякам или гонять с ним на мотиках. Их он, кстати, продал. Уверен, это просьба родителей. Хоть от того коня вряд ли что-то осталось в целости. Не слышать ворчание отца или его похвалу за очередную победу. А главное, ты не сможешь обнять дочь и любимую, сказать, как сильно ты их любишь. Пережить все сложные моменты рождения, бессонные ночи при прорезывании зубов, коликах и прочего… Я многое потерял, пропустил. И все это только ради того, чтобы твой любимый человек и дочь остались живы. И если мне предложат это снова, я соглашусь, не раздумывая. Их жизнь стоит того, чтобы перетерпеть эти пять лет. Но они будут живы.
В машине нажимаю кнопку перегородки между нами и водителем. И притягиваю к себе Рину. Запускаю руку в волосы и вдыхаю. Аромат все тот же. Хоть и цвет волос другой. Темный, не тот огненный, что раньше. Но от этого она не стала чужой. Другой. Она все та же. Моя девочка. Моя Марина. Моя Рина. Моя. И целую её всю дорогу. Даже когда подъезжаем к её дому. Отпускаю не сразу.
— Давай с Ясей на выходных погуляем вместе? Можем покататься на теплоходе, пойти в развлекательный центр. Куда угодно.
— Думаю, эта идея Ясе понравится. Не знаю как, но ты её в себя влюбил.
— Это означает «да»?
— Думаю, да. Но надо у Яси спросить.
— Хорошо, тогда спроси завтра и дай мне ответ. А я подготовлю программу.
— Ты всегда и всё любишь контролировать?
— Да, когда контролируешь, знаешь, чего ждать или какой итог будет. Однажды я спустил все на тормозах. Из-за этого чуть не пострадали любимые мне люди. Поэтому я люблю держать руку на пульсе.
— Наверное, сложно так жить, постоянно быть в тонусе и не иметь возможность расслабится?
— Да, это сложно. Но потом привыкаешь, и это уже автоматом вырабатывается.
— Ладно, я пойду, а то Инна точно умирает там о любопытства.
— Один поцелуй, и я отпущу.
— Ладно, — соглашается Рина и целует в щеку.
— Эй! — возмущаюсь я. — Я не на это рассчитывал.
— Куда именно надо было поцеловать, ты не уточнял. Так что выпускай, — смеется Рина.
— Это не по правилам.
— Я люблю их нарушать, — подмигивает моя озорница. — Привыкай.
— Ладно, иди к своей Инне, — отпускаю её и подаю зонтик, так как на улице идет такой ливень, будто месячную норму решил разом выдать.
— Спокойной ночи, Маркус Ибрагимович.
— Спокойной ночи, Рина.
И через минуту я понимаю, что о спокойной ночи я буду только мечтать. Я опускаю перегородку и смотрю в зеркало за Риной.
— Едем? — спрашивает мой водитель.
— Пару минут. Как только девушка зайдет в подъезд. Но тут я прокалываюсь. Вижу в зеркало, как какой-то мужик выходит из подъезда. Рина отскакивает и о чем-то с ним говорит. Уже на повышенных тонах. И я вылетаю из машины, мигом оказываюсь рядом.
— Проблемы? — спрашиваю Рину.
— О, а я смотрю, ты даром время не теряешь… Сначала Мирский, потом Ярослав, а сейчас этот. Богатеньких обслуживаешь. Может, и меня обслужишь? Я хорошо заплачу, когда твоя подружка мне долг отдаст, — выдает этот мудак, отчего меня пробирает лютая злость, и я просто засаживаю этому уроду в нос. Сломал или нет — его проблемы. Главное, чтобы отвалил от Рины. Кидаю его подальше от подъезда.
— Ещё раз тут появишься, пеняй на себя. Исчезни и не отсвечивай! — обращаюсь к уроду. Он, видимо, не ожидал, что за девчонок может кто-то заступиться. И зря. Сейчас думаю, верным было решение остаться. Если бы уехал, мало ли что могло случиться. Себе бы никогда не простил.
— Пойдем, до квартиры провожу. — подходя к Рине, говорю. — Он тебе ничего не сделал?
— Кроме грязного предложения, нет, — отвечает Рина.
Поднимаясь на второй этаж, видим, что дверь в квартиру приоткрыта. А там точно находится дочь и подруга Рины. По полу капли крови и осколки чего-то. Твою мать, что тут произошло?
— Он вернулся… Он нашел меня… — в слезах говорит Инна.
— Тише, — садится Рина рядом с подругой и обнимает её.
— Вставай. Пойдем, сядешь на диван и всё мне расскажешь. Хорошо? — говорит Рина подруге, слегка приподнимая её. — Вот молодец, пошли. — усаживает Инну на диван и протягивает ей стакан с водой. Осматривает глазами подругу и комнату. Я тоже оцениваю квартиру. И примерно обрисовываю, что могло произойти. И по фразе Инны понимаю, это точно не случайный человек. Но она его точно не ожидала увидеть, иначе не открыла бы дверь. Инна, как близкая подруга Рины, меня волнует. Но Яся волнует больше. Слава Богу, вопрос по этому поводу озвучивает Рина.