Право на месть(Инквизитор-2,Последняя жертва)
Шрифт:
Завтра он попробует встретиться с Андреем Александровичем и объяснить, что такой человек, как Лешинов, не может быть плохим. Наоборот, Лешинов, Ласковин, Зимородинский – они были здорово похожи друг на друга.
«Вероятно, потому что все трое – настоящие воины! – подумал Юра.– И я тоже стану таким!»
С этой приятной мыслью он уснул.
Около восьми утра следующего дня Ласковин приехал на Васильевский остров.
Итак, снова Иннокентий Константинович Гужма. Бывший наркоман, а ныне «старший
Да, зря Андрей попытался организовать за ним слежку. Для такой работы нужны профессионалы. Ни мальчики, ни даже он сам – не годятся. Каждый должен делать то, что умеет. Поэтому надо просто взять Гужму за кадык и, не мудрствуя, вытрясти из него информацию. А информации в Кешке Гужме – море. Уж в этом Ласковин не сомневался.
Что ж, лучше поздно, чем никогда. Поэтому с утра пораньше Андрей подъехал прямо к знакомому подъезду на Тринадцатой линии.
Встал напротив, не прячась. Если засекут и попробуют прихватить – милости просим.
Гужма вышел из подъезда в начале девятого. С рюкзачком на спине, тем самым, о котором докладывал вчера Федя. Торговать вознамерился «старший брат». Что ж, с добрым утром!
– С добрым утром! – Ласковин приглашающе распахнул дверь «Жигулей».– Подвезти?
– А? Что?
Бывший торчок узнал Ласковина и шарахнулся, как черт от ладана.
Вывод: Андрей больше не лакомый кусочек для «святого отца» Костика. Не любят больше Андрея старшие и младшие братья.
– Ты что, Кеша? – играя удивление, произнес Ласковин.
И вышел из машины.
– Отойди от меня! – взвизгнул «старший брат». Но на горло Ласковина взять было трудно. А вмешательства прохожих он боялся не больше, чем гришавинский бычок – ларечного торговца. Все продумано.
Колющее движение сомкнутой ладонью, нукитэ,– и «старший брат» уже не кричит. Только рот открывает, как голодная селедка.
– Брательник мой,– дружелюбно сообщает Ласковин подвернувшимся мужикам.– Опять барахло из дома на рынок потащил, уксус херов! Учить буду сучонка!
– Пральна, учи,– сказал один из мужиков, недружелюбно оглядев Гужму.– Моя-то бабель тож на прошлой недели шкары мои на пузырь сменяла, сучара!
– А ты б не жмотился, налил ей стакан,– сказал второй и подмигнул Ласковину.– А то, бля, на панель пойдеть, в интердевочки, гы-гы!
– Да у кого на ее, синюховку, встанет? – отмахнулся первый.
– Будь здоров, друган! – сказал он Ласковину.– Дай ему дрозда!
– Будь,– ответил Андрей.
Ухватив Гужму за объемистый рюкзак, он направил его в дверцу машины и поддал коленом. Тот плюхнулся на сиденье, растопырившись, как жаба-переросток, и снова попытался заголосить.
Ласковин аккуратно щелкнул его по затылку, и Гужма отключился. Запихнув внутрь тощие ноги бывшего наркомана, Андрей захлопнул дверцу и сел за руль.
На Блюхера он Гужму не повез. Там – цепная красавица. Интересно, каково ей? Полсуток
Блюхера – занято. А разговор с бывшим наркоманом требовал уединения. Андрей подумал-подумал – и поехал на Петроградскую, а оттуда – в сторону Шувалова. Там, насколько он помнил, был достаточно большой лесопарк. Учитывая раннее время, вряд ли кто-нибудь нарушит их уединение.
Примерно в районе Удельной «старший брат» завозился на заднем сиденье и подал скрипучий голосок. Пришлось угомонить его вторично. Форма головы у Гужмы была такова, что шишкой больше, шишкой меньше – без разницы.
Ласковин обдумывал, что именно, помимо информации о том, где прячут Юру, следует вытрясти из «брата» Кеши.
Например, ему очень хотелось бы выяснить, является ли «откровение» Лешинова о «богатыре-настоятеле» правдой. Если да, то ситуация осложняется. Трудно бить по голове гадюки, если из норы торчит хвост. Или, наоборот, облегчается: убрать того, кто на виду,– труднее, и скрыть убийство практически невозможно. В том, что главу секты придется устранить физически, Ласковин уже не сомневался.
Но выяснение того, кто главный в секте, можно отложить на потом. Первое – это Юра. Ласковин всерьез опасался, что парня изувечат или вообще убьют во время какого-нибудь мерзкого ритуала.
Решать эту проблему можно двумя способами. Силой и дипломатией. По складу своего характера Ласковин склонялся к силе. Но для этого надо выяснить, где держат пленника и как охраняют. Если силовой метод окажется невозможным, можно попробовать обменять Юру на собственных заложников. А лучше – только на заложницу.
Ласковин предпочел бы оставить Гужму про запас. Как источник сведений о противнике. Ясно же, что с освобождением Юры война не прекратится. Цель Ласковина – уничтожить секту. Раздавить гадину. Цель Лешинова и его последователей (идею об отце-настоятеле пока оставим) – уничтожить Ласковина и всех, кто с ним так или иначе связан. Значит, борясь с Лешиновым, Андрей не просто мстит или защищает собственную жизнь, а сражается за жизнь и безопасность своих близких. И за свободу и безопасность тысяч людей, понятия не имеющих о Ласковине, но уже пойманных в лживую сеть «протоиерея». И сотнях тысяч тех, кто, не зная о Лешинове, станет его жертвой, когда тот начнет осуществлять свое проникновение в высшие эшелоны власти. Собственно, почему начнет? Уже начал.
Впрочем, мысль о том, что он борется за свободу множества людей, хоть и осознавалась Ласковиным, но не была доминирующей. Пусть лучше всякое сатанинское отродье станет его личным врагом. И Ласковин будет давить его, как личного врага. А там посмотрим.
Ласковин свернул с шоссе на грунтовую дорогу и, проехав метров двадцать, остановился. Дальше начиналась такая грязь, что впору пересаживаться на БМП.
Парой сочных пощечин Ласковин вернул Гужму к нерадостной жизни.
– Вылезай! – распорядился он.– Приехали!