Право на ошибку
Шрифт:
Моя скудная трапеза прошла в гостиной, которой также требовалась уборка. Сидя на мягком, чуть продавленном коричневом диване, я рассматривала фотографии в рамках, оставшиеся на тех же местах, что и до нашего с мамой отъезда.
На них были запечатлены все шесть лет, которые мы провели семьей. Счастливые улыбки Мари и Альберта казались насмешкой, и выдержка начала давать сбой. Быстро дожевав остатки ужина, вернулась на кухню и взялась за посуду, решив покончить хотя бы с ней.
К десяти часам вечера тело заявило, что не собирается шевельнуть и пальцем. Гордо оглядывая проделанную работу, я тем не менее не собиралась пока отдыхать. Было еще одно важное дело, не терпящее отлагательств.
Накинув куртку (все-таки октябрь) и удостоверившись, что дождь прекратился, я вышла на улицу. В воздухе пахло свежестью и осенью, но было слишком холодно для того, чтобы стоять на месте и наслаждаться ароматами.
Усилием воли отметя от себя образ кружки горячего шоколада с корицей и теплой мягкой постели, я достала из заднего кармана джинсов серый мел, завернутый в фольгу, – единственный атрибут, который я взяла, несмотря на отречение от всего другого.
– Безопасность прежде всего, – пробубнила я под нос, стараясь убедить себя, что не нарушаю себе же данного обещания. А заодно в том, что не сказала фразы, так часто повторяемой мне моим прежним близким окружением.
Я присела перед ветхими на вид порожками на корточках, начертила круг и несколько пересекающихся в нем линий на внутренней стороне деревянных перил. Закончив с этим, проверила, видно ли со стороны хотя бы черточку, а затем приступила к обходу дома по часовой стрелке, оставляя свою «наскальную живопись» под подоконниками и у задней двери.
Стуча зубами от холода, завершила последнюю линию и забежала в дом. Обойдя каждую комнату и осмотрев все окна первого этажа, перешла на второй. На полминуты мне пришлось зайти в комнату Рика. За такой короткий срок я обработала его окно и ванную и с чувством выполненного долга вернулась к себе.
После всех сегодняшних дел настоящим блаженством было скинуть кеды и повалиться на кровать. Единственный минус – мысли не дают покоя. Вот и теперь я снова подумала о том, правильно ли поступила, уйдя. Переезд сюда либо большая ошибка, либо начало нового пути. Ирония заключалась в том, что я сама не знала, какой бы вариант предпочла.
Глава 2
Утро субботы выдалось солнечным и совсем не по-осеннему теплым. Тоненькие лучики света, нахально пробившиеся через зазор между занавесками, так и побуждали встать и пойти на прогулку.
Я считала это хорошей идеей до тех пор, пока не повернулась в кровати и не почувствовала, как ноет каждая клеточка тела после вчерашних подвигов. «Вот тебе и убралась», – мрачно подумала я, стараясь не обращать внимания на обжигающую боль в спине, не имеющую никакого отношения к уборке.
Поболит и перестанет, не в первый раз.
Кроме того, частичке меня, все еще цепляющейся за призраки прошлого, было стыдно. Очень стыдно за то, что какая-то уборка, пусть и практически генеральная и проходившая в двухэтажном доме, не встречавшемся с половой тряпкой порядком одиннадцати лет, так меня измотала. Это позор, учитывая, что всего несколько месяцев назад я могла отчистить десяток таких домов и глазом не моргнуть. Ну да, уборка домов, как же.
После пяти минут уговоров самой себя окончательно проснуться я отскреблась от кровати и пошла в ванну. Вид был еще тот. Моему бледному лицу с черными мешками под глазами из-за очередной бессонной ночи не помогли ни умывание, ни косметика. Эффект жути, конечно, исчез, но выглядела все равно как привидение.
Одевшись и причесавшись, я, захватив плеер, спустилась вниз. На кухне ждал сюрприз в лице Рика, читающего газету за столом.
– Доброе утро, – привлекла я его внимание.
– Доброе, – хмыкнул он, осматривая меня с ног до головы. – Неплохо вчера потрудилась.
Неплохо? Да такого порядка в этом доме не было с тех пор, как отсюда уехала мама!
На языке вертелась пара острых ответов, но в последний момент я сдержалась:
– Старалась.
Я поставила на плиту чайник и полезла за кружкой, когда Рик заговорил:
– Слушай… – Тон его голоса заставил меня повернуться, так и не дотянувшись до дверцы шкафчика. Похоже, дядя нервничал. По крайней мере, он уже трижды потер указательным пальцем бровь, собираясь с духом что-то сказать. Выглядело мило.
– Да? – Я настороженно изучала выражение его лица, стараясь понять, о чем пойдет речь.
– Мне… В общем, – он откашлялся, – не умею я заводить все эти разговоры… Я бы хотел, чтобы у нас были нормальные отношения. Ну, знаешь, без всяких неловких моментов… Я понимаю, что я тебе не родитель, но и грозным опекуном выглядеть тоже не хочется… Считай меня старшим ответственным за тебя другом.
Интересненькое дельце получается. Бедняга Рик. У него никогда не было детей, а тут в дом, нарушая его привычный уклад жизни, въезжает семнадцатилетняя девушка. Наверное, он совершенно не знает, как себя вести. Будь я парнем, все было бы проще, а так у нас даже тем для разговора общих нет.
– Конечно, давай будем дружить, – согласилась я.
Он улыбнулся и словно сразу помолодел, напомнив мне отца на фотографии в гостиной.
Я заварила нам чай и достала коробку печенья, помня, что холодильник здесь – не более чем предмет интерьера.
– Слушай, как ты тут выжил?
– Я не ем дома. Либо ужинаю в ресторанчике на другом конце города, либо перекусываю в кафе на автозаправке.
– Вот я и удивляюсь, как ты выжил… – пробурчала я, вызвав хриплый смех.
– А почему ты не в школе? – вдруг спросил Рик, нахмурившись.
– Потому что сегодня суббота, и ты сейчас смотришь на прошлогодний календарь, – махнула я на посеревшее изображение леса возле крючков для полотенец и фартуков.
– А, точно, – смутился дядя. – Так чем планируешь заняться?
– Думаю прогуляться по городу, посмотреть что здесь и как. Купить продукты и новый календарь. – На улыбку мне потребовалось практически титаническое усилие.
Наверное, я была первым человеком в истории, у кого атрофировались губы. Улыбки у меня не получилось, сама почувствовала, что способна растянуть губы только на едва заметную ухмылку. Уже что-то.