Право на развод. Порочная сделка
Шрифт:
— Не знаю, какой ты кофе пьешь и что приготовить на завтрак, — бормочет какую-то невнятную, ничего не значащую ерунду. — Можно яичницу, а можно блинчики... Ты скажи, я...
— Лен, остановись, — грубо перебиваю ее.
Замирает и сжимает кулаки, но на меня не смотрит. Боится? Да что ж такое? Подхожу ближе и останавливаюсь в метре от нее. Улавливаю запах кожи, пропускаю его через себя и шумно выдыхаю. Меня люто кроет от этой женщины, но не знаю, как себя вести. Я в тупике. Мне срочно нужна подсказка.
— Хрен с ней, с
— Ничего. — Голос безжизненный. Едва слышный.
Скриплю зубами от злости, разгоняясь за секунду.
— Я задал вопрос и хочу получить на него четкий ответ. — Голос строгий и ледяной, а тон не терпящий возражений.
Елена меняется в лице, щеки вспыхивают румянцем, а губы начинают мелко дрожать.
— Мы заключили сделку, — бормочет она и нервно ломает пальцы. — Когда она будет считаться завершенной?
Меня как ледяной водой окатывает. Трезвею мгновенно, все иллюзии развеиваются, как дым. Я тут себе придумываю всякого, чуть ли не вместе и навсегда, а Елена думает о сделке? Херня. Не вяжется это в моей голове. Я бы почувствовал фальшь, но ее не было. Вчера не было. Не могла она врать, значит, врет сейчас.
— Лен, посмотри на меня, — требую я. Послушно поднимает глаза. — Что, мать твою, случилось?
Несколько мучительно долгих секунд смотрим друг другу в глаза. В ее паника и растерянность, а еще глубоко засевший страх. Мне хочется свернуть шею тому, кто все это устроил. Кто так жестоко сломал эту женщину. Я видел ее несколько месяцев назад. Слышал, как она смеется. А сейчас осталась только тень.
— Вот. — Елена все же решается.
Передает мне свой телефон и открывает переписку с Ильей. Там видео. Включаю его. Мальчишка маленький, так похожий на Елену. Плачет и зовет маму, а у меня внутри все каменеет. Бедная девочка. Даже не могу представить, что у нее внутри творится.
— Иди сюда, — хрипло шепчу я и крепко прижимаю к себе.
Утыкается в шею и судорожно всхлипывает. Не знаю, как помочь, как дать ей уверенность, как защитить от этого всего. Слов мало, а действий быстро не получится. Нереально. Еще недавно можно было разрулить без суда, мировым соглашением, сейчас это нереально. Этот утырок почувствовал вкус крови и пойдет до конца. Но ничего, придется обломать ему зубы.
— Держись, — шепчу Елене на ухо и глажу по спине. — Я тебя прошу, только не реагируй. Не надо, — целую в макушку и шумно втягиваю воздух.
Решимость во мне растет пропорционально ненависти. За эту женщину я готов убивать. Пусть не физически, но морально, я уничтожу всех, кто причинил ей боль.
— Мы выиграем, слышишь? — за подбородок поднимаю ее лицо и вынуждаю смотреть в глаза. — Я все для этого делаю. Но ты должна мне помочь. Хорошо?
Неуверенно кивает. Надо успокоиться и поговорить. Мне нужна информация. Все, что Елена может мне дать. Через несколько дней первое слушание, нужно успеть выработать хоть какую-то стратегию.
— Садись сюда, — усаживаю Елену на стул и вытираю слезы пальцами. — Все хорошо, да?
Кивает. Наливаю ей воды. Присаживаюсь на корточки и заглядываю в глаза. Немного нечестно, но мне позарез нужна информация.
— Ты мне должна рассказать все, —ловлю ее взгляд. — Как на исповеди.
— Что «все»? — судорожно выдыхает она.
— Для начала мне нужно знать о том видео... — Тень пробегает по ее лицу, а губы начинают мелко дрожать. — Все, что помнишь.
Надеюсь, его больше нет в свободном доступе. Еще вчера дал своим пираньям задание уничтожить любое упоминание.
— Да ничего я не помню, — сокрушенно качает головой и прячет лицо в ладонях. — Вообще не представляю, откуда оно взялось.
Еще интереснее. Прямо мистический триллер у меня тут.
— Так не бывает, — хмурюсь я. — Возвращайся назад и пошагово ищи, где начинается провал в памяти и где заканчивается. Озвучивай каждое движение, даже самое незначительное или неважное.
Елена кивает, сжимает кулаки и смотрит на них невидящим взглядом. Несколько секунд сидит неподвижно и, кажется, не дышит. Я терпеливо жду, не тороплю. Пусть подумает. Наконец она отмирает и начинает быстро-быстро говорить.
Рассказывает, как пошла к адвокату. Чем закончилась их встреча. Как потом ей стало плохо, а очнулась уже дома. Внимательно слушаю ее рассказ, отмечая малейшие детали.
— Подожди, — перебиваю осторожно.
Елена вскидывает на меня глаза.
— Тебе плохо стало после адвоката. Ты там что-то ела или пила?
— Нет, — качает головой, хмурится и вновь смотрит на меня. — Я пила воду. Любовь предложила чай еще перед началом разговора, а у нее в кабинете так душно... я попросила воды.
Вот же тварь. Люба-Люба... не тому человеку ты решила перейти дорогу.
— Ты думаешь, это она мне что-то подмешала? — схватывает мою мысль Елена, а я лишь снисходительно улыбаюсь.
Лучше поздно, чем никогда. Когда судишь людей по себе, сложно предположить, насколько они могут быть гнилыми.
— Я в этом почти уверен, но, к сожалению, доказательств нет и, вероятно, уже не будет, — зло дергаю плечами.
Хотя... грязно играть я тоже умею. Можно, в принципе, и пошаманить.
— Так, что там дальше?
— Опека, — горестно вздыхает Елена. — Я не знаю, откуда взялись эти бутылки.
Зато я, кажется, знаю. Очередная засада, которую не так просто обойти. Но все же проще, чем с «моральным обликом матери». Мельком смотрю на часы. Уже можно звонить и дергать за старые связи. Да и Молотова надо подтянуть, раз уж с его легкой руки в этой истории появилась Люба, пусть и помогает ее уничтожить.
— Не переживай. Это решаемо. Есть еще какие-то нюансы?
— Меня уволили. — Она закусывает губу, сдерживая слезы. — Теперь у меня еще и работы нет.