Право на репрессии

Мозохин Олег Борисович

В отношении высланных до 15 августа в каждом конкретном случае необходимо было входить в Президиум ЦИК СССР с ходатайством о запрещении этого въезда.

2 ноября 1929 г. Приказ ОГПУ № 239 в связи с проведением районирования разъяснил, что в излагаемое им в порядке ст. 1 п. «б» Положения об особых отделах ограничение проживания в шести пунктах, так называемый «минус 6», входят следующие места: Москва и Московская область, Ленинград и Ленинградская область, Ростов-на-Дону и Северо-Кавказский край, Харьков и Харьковский округ, Киев и Киевский округ, Одесса и Одесский округ с запрещением, сверх того, проживания в пограничных округах или без такого запрещения в зависимости от соответствующей оговорки в Постановлении

Особого совещания. С 22 апреля 1931 г. лица, хотя бы раз высланные из пограничных районов, навсегда теряли свое право на постоянное проживание в них без соответствующего предварительного разрешения ОГПУ даже в том случае, если срок их высылки кончился [81] .

81

Там же. Пор. 211. Л. 269

Проводившаяся в то время кампания по борьбе с фальшивомонетничеством не дала скорого результата. В связи с этим Политбюро ЦК РКП(б) 29 марта 1924 г. признало необходимым принять предложение Ф. Э. Дзержинского и дать ОГПУ особые полномочия по борьбе с фальшивомонетчиками и поручить ЦИК СССР срочно провести это расширение полномочий в советском порядке [82] . Кроме того, 31 марта 1924 г. Политбюро предписало дать в печати заметку о том, что ЦИКом СССР даны ОГПУ особые полномочия для борьбы с фальшивомонетчиками и контрреволюционными организациями [83] . ЦИК 1 апреля 1924 г. подтвердил право внесудебного разбора дел по фальшивомонетчикам [84] .

82

АП РФ. Ф. 3. Оп. 58. Д. 193. Л. 1

83

Там же. Л. 2

84

Там же. Л. 5

ГПУ, пытаясь еще больше расширить свои права на внесудебное рассмотрение дел, внесло предложение наряду с расследованием дел на фальшивомонетчиков расследовать дела, связанные с подделкой чеков. Народный комиссар юстиции и Прокурор Республики направили 18 ноября 1924 г. письмо И. В. Сталину, в котором возражали против нового расширения внесудебных полномочий ГПУ, обосновывая это тем, что действующий Уголовный кодекс дает все возможности жестко и быстро покарать мошенников, подделывающих чеки, если следствие уже проведено, хотя бы и аппаратом ГПУ. Подделка чеков, по их мнению, не была массовым явлением и не нуждалась в чрезвычайных мерах борьбы. Они отвергли опасения В. Р. Менжинского, что суд будет рассматривать подобные дела как простую подделку и мошенничество, а не как подделку денежных знаков. При наличии ст. 10 УК это было невозможно, в особенности в новой редакции ст. 85 Уголовного кодекса.

Народный комиссар финансов СССР Г. Я. Сокольников 19 ноября 1924 г. также писал И. В. Сталину о своем несогласии с В. Р. Менжинским в том, что подделка чеков может быть приравнена к подделке денег и поэтому внесудебные действия должны быть распространены и на этот вид подделок. По его словам, чек не является документом, имеющим законную платежную силу в обороте, и не обязателен к приему, а государству вред этим не может быть нанесен. Нельзя сравнивать вред от подделки денег и подделки чеков, так как автоматическое массовое выбрасывание их в оборот немыслимо. Борьба с мошенниками, подделывающими чеки, легче, так как вместе с обнаружением попытки получить товар по фальшивому чеку обнаруживается и преступник [85] . По данному виду преступления внесудебные полномочия расширены не были.

85

Там же. Л. 10-11

Права ГПУ на административную расправу законодательно были ограничены только определенной категорией преступлений, а именно делами о контрреволюционных преступлениях, шпионаже и бандитизме.

По этим делам О ГПУ было предоставлено право высылки через Особое совещание на срок до трех лет или заключения в лагерь на этот же срок, или вынесения, как общее правило, внесудебных приговоров вплоть до расстрела через судебную «тройку» по делам о должностных преступлениях сотрудников ГПУ, участия в бандитских шайках и фальшивомонетничестве.

Особо ГПУ было дано право высылки и заключения в лагерь до трех лет уголовников-рецидивистов по представлению местных отделов ГПУ. И кроме того, как исключение ГПУ могло вынести внесудебный приговор и по всякому иному делу, если получит на то особое разрешение Президиума ЦИК Союза.

Эти уже достаточно большие сами по себе права ГПУ на деле получили гораздо более широкое применение и фактически стали правилом.

Статистические данные о деятельности ОГПУ за 1924 г. с 1 января 1925 г. по 1 мая 1925 г. свидетельствуют о следующем.

Во внесудебном порядке как через Особое совещание, так и через судебную «тройку» ОГПУ прошли дела по всем преступлениям, включая и преступления против порядка управления, хозяйственные преступления, всякие обычные имущественные преступления и преступления против личности.

По статистической сводке, данной ГПУ, не было ни одной статьи УК, по которой бы ГПУ не приняло к своему производству дела.

По количеству арестованных по должностным преступлениям, где должны проходить сотрудники ГПУ (1142 человек), было установлено, что и по этим делам проходили другие лица.

Общее количество арестованных за 1924 г. выразилось в итоге в 14 204 человека, из них прошли:

по делам контрреволюции 4097;

по делам о контрабанде 627;

по делам о переходе границы 715;

о бандитизме 423;

о подделке денежных знаков 743;

о преступлениях против порядка управления 435;

по хозяйственным преступлениям 291;

по преступлениям против личности 124;

по имущественным преступлениям 582.

Прошли под рубрикой социально вредных элементов в общем — 3181, без указания статей УК — 1661 человек.

Из всех этих дел было передано в судебные органы:

по должностным преступлениям 33 дела;

по имущественным 28;

против личности 30;

против порядка управления 17;

по делам контрреволюции 6.

Остальная масса дел прошла во внесудебном порядке через Особое совещание при ОГПУ.

В 1925 г. за три с половиной месяца из 2328 дел было передано в судебно-следственные органы 60, т. е. около 2,5%.

Эти цифры свидетельствуют о том, что почти все дела, расследуемые органами ОГПУ, там же и рассматривались. Передача дел в суд превратилась в исключение, а внесудебный порядок — в правило.

Обращаясь к характеристике самих внесудебных приговоров и к сравнению с репрессиями, применяемыми судами, получаем следующую картину только по вопросу о применении ВМН. Все губернские суды РСФСР из 65 109 осужденных за 1924 г. вынесли высшую меру наказания — расстрел только в отношении 615 осужденных, или 0,5% всего количества. ГПУ эта мера была применена к 650 лицам из 9362 осужденных, которым обвинение было сформулировано по УК, что составляет 6,9% от общего количества осужденных (лица, привлекавшиеся без статей в качестве социально вредного элемента, сюда не вошли).